Родители «скрипели» потихоньку. Они будто бы законсервировались в своем состоянии, не ухудшая особенно его, но и не оздоравливаясь. Так, кряхтели, вздыхали, но держались. Ждали приездов Симы. От детей, правда, стали уставать. И она все чаще приезжала одна. Внука привезла как-то раз. Так отец первое, что сказал:
– Вот это богатырь! Вылитый Лева!
На этих словах Сима вздрогнула и четко вдруг осознала: Василий! Василий – отец ее мальчика. И клеймо – это отметина ее измены. Такой сладкой, но, видимо, преступной! И незаслуженно пострадавший ребенок – это ее напасть, ее беда, ее вина и боль! Она и не надеялась, что это гематома, что пройдет, рассосется, побелеет… Нет. Это ее наказание. Как наказание может рассосаться? Напоминает о себе каждый раз, когда она на сына смотрит. Но не только о наказании напоминает, о Василии в первую очередь.
Семья жила непросто. Материально в те годы всем было нелегко. Но с четырьмя детьми, что и говорить, управляться было сложно. И если девчонки еще кое-как справлялись с одеждой, донашивая друг за другом валенки, пальтишки и рейтузы, то для Сени нужна была мальчиковая обувь, рубашки и брюки.
Сима что-то перешивала из старых отцовских вещей. Бабушка вязала детям из собачьей шерсти носки, варежки, шарфы и даже безрукавки. Соседи отдавали что-то из одежды своих повзрослевших детей. Тяжело жили, но довольно мирно…
Война, случившаяся неожиданно, в первую очередь затронула именно Белоруссию. Неожиданность нападения и неподготовленность к боевым действиям рождали неразбериху, ужас и панику. Но как только население осознало опасность происходящего, все бросились спасаться. Хотя эвакуироваться удалось далеко не всем.
Лева, работая в администрации, прекрасно понимал необходимость эвакуации семьи. Но в первые недели никакой возможности вырваться не было. А когда ему выдали машину на два часа, сказав: «Срочно собирайся, вывози своих!», он буквально ворвался в дом:
– Сима! Дети! Срочно! Самое необходимое – и на вокзал! Поезд через два часа. – И добавил тихо, почти про себя: – Еще надо умудриться сесть в него…
Сима с дочерьми заметалась по квартире. Документы, жалкие запасы денег, кое-что из одежды, кое-что из еды…
Господи! Что брать-то?!
Лева бестолково носился от комода к столу, кричал только одно слово: «Скорее!» и ничего толком не мог собрать. Почему-то в руках у него оказались лыжные ботинки, он непонимающим взором долго смотрел на них, потом все же сунул в рюкзак…
