Инсанахоров, запершись у себя, по третьему разу перечитывал письма, доставленные ему из СССР с «оказией»; по почте их теперь посылать не боялись, но зато на почте их теперь со страшной силой воровали, ища вложенную туда бумажную валюту. Инсанахоров был очень встревожен последними событиями. СССР разваливался на глазах, сепаратистские, националистические, ура-патриотические настроения волновали все умы. Кругом занимался пожар, и никто не мог предвидеть, куда он пойдет, где остановится. Сердце Инсанахорова сильно билось: его надежды сбывались! «Но не рано ли? Не напрасно ли? – думал он, стискивая руки. – Мы еще не готовы. Но так и быть! Надо будет ехать».
Вдруг у него в комнате оказалась Руся. Он поднялся, проворно запер дверь, воротился к ней, взял ее за руки, и они принялись сладко целоваться.
– Постой, – сказала она, ласково отнимая у него руку, – давай сначала поговорим о деле. Это что за письма?
– Из СССР. Друзья мне пишут, они меня зовут.
– Теперь? Туда?
– Да... теперь. Пока еще время, пока проехать можно.
Она вдруг обвила ему обе руки вокруг шеи.
– Ты возьмешь меня с собой? Разве жена расстается с мужем?
Инсанахоров с удвоенной силой заключил ее в свои объятия.
– Тут нужны деньги, виза, – казалось, размышлял он.
– Деньги у меня есть, – перебила Руся. – Пара сотен долларов в ридикюле.
– Ну, это немного, – заметил Инсанахоров, – а все сгодится.
– А кроме того, – вдруг осенило ее, – в СССР ведь, наверное, тоже принимают кредитные карточки?
– Не в деньгах дело, Руся! Виза! Как с визой быть?
– Что-нибудь придумаем, милый... Ты лучше скажи, неужели ты не подозревал тогда, что я тебя любила?
– Честью клянусь, Русенька, даже и в голову прийти не могло...
Прошло сорок семь минут. Она быстро и неожиданно поцеловала его напоследок.
– Ты не можешь больше оставаться? – грустно спросил Инсанахоров.
– Нет, мой милый! Лучше приходи к нам завтра вечером. Нет, послезавтра. Будет тоска зеленая, да делать нечего – по крайней мере увидимся. Прощай! Выпусти меня! – Он обнял ее в последний раз. – Ай! Смотри, ты мою цепочку сломал. Кстати, я тебе забыла сказать, товарищ Горчаков, вероятно, на днях сделает мне предложение. А я сделаю ему... вот что... – Она, согнув одну руку в локте, с помощью другой руки показала, что она сделает Горчакову. – Прощай... Теперь я к тебе дорогу знаю... А ты не теряй времени, придумай что-нибудь с визой.
«Чем я заслужил такую любовь? – думал он, когда она ушла, лежа в своей бедной, но красивой комнате на кожаном диване и закрыв глаза рукой.– Не сон ли все это?»
