Я почему-то подумал, что у них с отцом одинаковый голос — четкий, без акцента, со старательным выговором.
Я оказался прав.
— Меня зовут Ривера, — заявил он. — Алессандро.
— Добрый вечер, — сказал я, стараясь говорить вежливо, спокойно и безразлично. Он моргнул.
— Ривера, — повторил он. — Меня зовут Ривера.
— Да, — согласился я. — Добрый вечер. — Глаза его сузились, и он посмотрел на меня более внимательно. Если он думал, что я буду перед ним пресмыкаться, то его ждало горькое разочарование. И, видимо, он это почувствовал, потому что на его лице появилось слегка удивленное и довольно надменное выражение.
— Насколько я понял, вы хотите стать жокеем, — сказал я.
— Так будет.
Я одобрительно кивнул головой.
— Чтобы добиться успеха, надо сильно к нему стремиться. — Голос мой звучал снисходительно.
Он мгновенно оценил обстановку, и она пришлась ему не по вкусу. «Здорово», — подумал я. Хотя, с другой стороны, мне ничего не оставалось, кроме таких вот булавочных уколов, иначе не назовешь, и на его месте я воспринимал бы их как верный признак моей капитуляции.
— Я привык добиваться всего, чего захочу, — сказал он.
— Прекрасно, — сухо ответил я.
Теперь мы определенно расположились по разные стороны баррикады. Я чувствовал, что он старается перестроиться, собирается с силами, чтобы самому принять участие в сражении, которое — в чем он не сомневался — давно уже выиграл его отец.
— Я приступлю немедленно, — заявил он.
— В данный момент, — небрежно пояснил я, — мне необходимо завершить вечерний обход. Если вас не затруднит подождать, то по окончании обхода мы обсудим ваше положение в конюшнях. — Вежливо поклонившись, совсем как постороннему, и не дожидаясь, пока он снова ринется в бой, я плавно развернулся и, не торопясь, отправился к Этти.
Мы методично обошли все конюшни, коротко делясь замечаниями о резвости и скоростной выносливости лошадей и составляя программу тренировок на следующее утро, а затем остановились у четырех наружных денников, один из которых пустовал, молчаливо напоминая об утрате Лунного Камня.
«Мерседес» все еще стоял на прежнем месте. Ривера с шофером сидели внутри. Этти, с вполне объяснимым любопытством, посмотрела в их сторону и поинтересовалась, кто это приехал.
— Новый клиент, — лаконично ответил я. Она удивленно нахмурилась.
— Как же вы могли заставить его ждать?
— Не бойтесь, — с горькой, понятной лишь мне иронией ответил я. — Никуда он не денется.
Но Этти не впервой приходилось принимать новых клиентов, и она твердо знала, что их нельзя заставлять ждать в машине. Она метеором промчалась со мной по трем последним денникам. Я подумал, что завтра она уже не будет проявлять подобного рвения.
