— Конечно, если бы я был здесь... — повторял он по крайней мере раз на дню; и Алек докладывал, что Джон вроде бы слышал, как Почти-Равный Гордону сказал в коридоре, что теперь ставка на него, Джона, и работу Гордона отберут у меня и передадут ему.
— Это он говорил? — удивленно переспросил я. — Ну да. И еще намекал, что это сам Старик дал тебе зеленый свет и Джон ничего не мог с этим поделать. Здорово надулся наш Дон Жуан. Говорит, что это все потому, что ты есть ты, и все тут.
— Пошел он в задницу.
— Только в твою, а не в мою!
Алек негромко фыркнул в конторскую книгу, потом засел за телефон и принялся искать вкладчиков, которые согласились бы дать деньги на установку канализационного и водоочистного оборудования в Норфолке.
— Тебе известно, — словоохотливо заявил он, продолжая набирать номера, — что в Западном Берлине довольно много ферм, использующих нечистоты, и что они платят восточным берлинцам за вывоз отходов?
— Нет, не известно. — Да мне было и не интересно, но Алек по обыкновению был набит бесполезной информацией и обожал ее распространять.
— Восточные берлинцы берут деньги и вываливают кучи дерьма в чистом поле. Непереработанного, имей в виду.
— Заткнись, — сказал я.
— Я это видел, — сказал он. — И нюхал. Редкая мерзость.
— Может быть, это были удобрения, — сказал я, — но тебя-то зачем носило в Восточный Берлин?
— Свидание с Нефертити.
— У нее правда один глаз?
— Боже мой, ну да, так в этом же и весь шик! Да... алло... — Он пробился к своему предполагаемому денежному источнику и принялся долго, подробно и с явным удовольствием объяснять, как необходимо дополнительное оборудование для переработки грязного потока, который убивает окружающую среду. — Разумеется, никакого риска, это же управление водными ресурсами.
— Он послушал. — Так я могу на вас рассчитывать? Отлично. — Он деловито черкнул в блокноте и вежливо попрощался. — Ну, с этим все. Верняк дело.
Экология и все такое. Ерунда сентиментальная.
Я подровнял пачку бумаг своего дела, которое трудно было назвать «верняком», и отправился к Вэлу Фишеру; по счастью, тот оказался в большом офисе почти один. Генри Шиптон, видимо, пустился в одно из своих частых странствий по другим департаментам.
— По поводу мультипликатора, — сказал я. — Можно посоветоваться?
— Возьмите стул. — Вэл кивнул и гостеприимно помахал рукой, и я сел возле него, разложил бумаги и принялся рассказывать, как я две недели тому назад провозился три часа с очень уверенным в себе художником.
