И только позже я узнала, что отец вряд ли заслуживал такого тяжелого наказания. Долгие годы в Китае царили голод и иностранные интервенты. Всякий, кто вслед за отцом получал в свои руки бразды правления, понимал, что исполнить императорский приказ о восстановлении в провинции мира невозможно. Крестьянам их жизнь казалась хуже смерти.
В юном возрасте я наблюдала страдания и борения своего отца. Я родилась и выросла в Аньхое — беднейшей провинции Китая. Сами мы нужды не испытывали, однако про своих соседей точно знали, что они едят земляных червей и продают детей в рабство, чтобы расплатиться с долгами. Медленное скатывание отца вниз по социальной лестнице и судорожные попытки матери этому скатыванию воспрепятствовать занимали все наше внимание, когда я была маленькой. Как отчаянный длиннолапый сверчок, она храбро вставала на пути колесницы, готовой раздавить ее семью.
Летняя жара раскаляла тропинку под ногами. Гроб несли в наклонном положении, потому что все солдаты были разного роста. Мать беспокоилась о том, что отцу, должно быть, очень неудобно лежать. Мы не разговаривали друг с другом и только слушали, как шлепают по грязи наши разбитые башмаки. За гробом летели тучи мух. Каждый раз, когда солдаты останавливались на отдых, они набрасывались на гроб и покрывали его словно черным одеялом. Мать просила меня, мою сестру Ронг и брата Гуй Сяна этих мух отгонять. Но мы были слишком измучены, чтобы размахивать руками. Мы шли на север пешком вдоль Великого канала, потому что у нас не было денег, чтобы нанять лодку. Мои ноги сплошь были покрыты волдырями. По обеим сторонам дороги тянулся однообразный пейзаж. Мелкая река была коричневой от грязи. За рекой на многие мили тянулись голые холмы. Постоялые дворы попадались на нашем пути редко. А те, куда мы заходили, кишели вшами и клопами.
— Лучше бы ты нам заплатила, госпожа, — обратился начальник отряда к матери, когда услышал ее жалобы на то, что кошелек ее почти пуст. — Или тебе придется нести этот гроб самой.
Мать разразилась еще более горестными стенаниями и начала уверять солдат, что ее муж не заслужил такого отношения. Но они не проявили к ней ни малейшего сочувствия. На рассвете следующего дня они от нас сбежали.
Мать села на придорожный камень. Ее губы распухли и были покрыты запекшимися болячками. Ронг и Гуй Сян посовещались и решили похоронить отца прямо здесь. Мне не очень понравилась идея оставлять его в таком месте, где, сколько хватало глаз, не было ни одного деревца. Однако в любимчиках отца я не числилась: он долго не мог мне простить, что я, его первое дитя, родилась не мальчиком. В то же время он все сделал для моего воспитания и даже настоял на том, чтобы меня научили читать. Никакого систематического образования я не получила, однако все-таки освоила достаточный запас иероглифов, чтобы прочитать классиков времен династий Мин
