Виард сразу, ни секунды не сомневаясь, понял, что привели ее к нему какие-то серьезные неприятности. Однако вида не подал и, радушно улыбнувшись, произнес:
— Никак моя девочка вспомнила обо мне? Я очень рад тебя видеть.
— Я тоже рада, Виард, — проронила она. — Я могу войти?
— Конечно… Проходи, садись к столу. Я с удовольствием напою тебя чаем.
Къяра вошла и опустилась на табурет. Не села, а именно с достоинством опустилась. Виард отметил про себя, что теперь все ее действия и жесты были полны величия, она будто бы снисходила до общения. Он покачал головой и развел огонь в очаге. Потом подвесил над ним чайник с водой, достал с полки две чашки, поставил их на стол, потом подошел к Къяре, положил ей руку на плечо и ласково спросил:
— Девочка моя, тебе плохо?
Кьяра долго молчала, а потом подняла на него глаза и тихо призналась:
— Очень.
В ее взгляде было столько боли, что Виард испугался.
— Что с тобой?
— Лучше не спрашивай, — она отвела глаза, — даже говорить не хочу.
— Тебя наказывают? — спросил ошеломленный Виард.
— Меня нет… Теперь наказываю я… И так, что самой страшно…
— Ну, это не так ужасно, — воин облегченно вздохнул и сел за стол рядом с ней, — я уж подумал, что что-то случилось с тобой.
— Как же ты не понимаешь, что случилось именно со мной. Я стала такая же, как отец, если не хуже… Ты не представляешь, как они на меня смотрят…
— Кто смотрит? — непонимающе переспросил воин.
— Мои ученики…
— У тебя есть ученики? — Виард удивленно воззрился на нее. Бывшая ученица удивляла его все больше и больше.
— Да, — Къяра тяжело вздохнула, — отец постарался.
— И как они на тебя смотрят? Неужели с ненавистью? — усмехнулся он.
— Нет, ненавидеть они не смеют, они боятся… и боятся даже больше чем смерти.
— Значит, тебе проще их учить.
— Я знаю, но мне так их жалко… им так плохо…
— Девочка моя, здесь же все от тебя зависит… видишь, что чересчур сильно наказываешь, умерь наказание.
— Не могу… если я это сделаю, не выживет никто, а так возможно, я сумею кого-то из них заставить прыгнуть выше собственной головы, в переносном смысле конечно…
— Зачем тебе это?
— Владетель пообещал мучительно казнить через два года, хотя теперь уже через полтора года, тех моих учеников, кто не сможет сдать ему экзамен… Это практически нереально для любого из них… Я знаю это, но все равно пытаюсь научить, так как другого шанса у них нет. Поэтому мне приходится быть жестокой… Но знаю об этом только я, поэтому в глазах учеников я изверг, требующий от них невозможного, и строго карающий за невыполнение требований.
