— Ну, Майкл, — с нетерпением сказала мать, — зачем же тогда герцог бежал из города, если он выиграл поединок?
— Потому что он по-прежнему опасался человека, нанявшего Линча.
— Интересно, — произнесла герцогиня. Казалось, ее серебристые глаза сделались круглыми, как у кошки. — Подобного развития событий действительно нельзя исключать. Похоже, Лидия, твой сын разбирается в произошедшем куда лучше нас.
Диана отвела от, Майкла взгляд, и в ее голосе снова зазвучала насмешка. Однако на короткое мгновение она целиком и полностью принадлежала ему — все внимание герцогини оказалось сосредоточено на молодом лорде. Что же он сделал, где он допустил ошибку, в результате которой вновь потерял ее интерес?
Неожиданно дверь отворилась, и в покои без предупреждения с озабоченным видом вошел высокий широкоплечий человек. Он был только что с улицы: темные волосы в беспорядке, красивое лицо раскраснелось от ветра. В отличие от Майкла, одетого в облегающий синий камзол, вошедший был одет в темное платье свободного покроя и высокие до бедер сапоги, которые теперь оказались заляпанными грязью.
Увидев этого человека, Мэри Холлидей вся преобразилась. Ее лицо озарилось радостью. Она была замечательной хозяйкой и отличалась хорошим воспитанием, поэтому осталась среди гостей, однако ее сияющие глаза, не отрываясь, смотрели на мужа.
Бэзил, лорд Холлидей, Великий канцлер Совета лордов, поклонился друзьям жены. Его обветренное лицо расплылось в улыбке.
— Милорд, — Мэри обратилась к мужу, строго следуя правилам этикета, — мы не ожидали, что вы вернетесь так скоро.
Лорд улыбнулся еще шире — озорно и ласково:
— Я знаю, — он подошел и поцеловал руки жены, — прежде чем поехать с докладом к Феррису, я отправился домой, запамятовав, что у тебя друзья.
— Друзья рады вас видеть, — произнесла герцогиня Тремонтен, — хотя, я уверена, леди Холлидей и превосходит нас в силе своих чувств. Я нисколько не сомневаюсь, что одна мысль о вас, в одиночку скачущем в Хэлмслей, чтобы сразиться с бунтующими ткачами, лишала ее душевного равновесия, в чем она, разумеется, никогда не признается.
Холлидей рассмеялся:
— В одиночку? Ну что вы! Я взял с собой отряд городской гвардии, чтобы произвести на ткачей впечатление посильнее.
Мэри поймала взгляд его глаз и с серьезным видом спросила:
— Как все прошло?
— Довольно неплохо, — ответил он, — их жалобы оказались вполне резонными. Из-за ввоза иностранной шерсти цены падают, а новые налоги легли тяжким бременем на небольшие мануфактуры. Об этом мне придется переговорить с лордом Феррисом. Я тебе все расскажу, но только попозже, а не то дракон-канцлер придет в ярость, если узнает, что его паритет в получении новостей находится под угрозой.
