К этому событию, последствия которого никто предсказать не мог, каждый готовился по своему — кто накладывал заклятия на стены и потолочные перекрытия, пытаясь локализовать любую опасность, кто подтягивал пожарный шланг. Объединяло всех одно — предчувствие опасности и сурово нахмуренные лица.
Вдруг страшный нечеловеческий рев потряс здание. Все напряглись, а Лилечка Новосмехова, ойкнув, испуганно прижалась ко мне. Я постарался решительно закрыть ее от гипотетической опасности.
Также неожиданно, как и начался, рев смолк и наступила пронзительная, гнетущая тишина. Никто не шевелился и, казалось, не дышал. Пауза становилась невыносимой, Лилечка еще сильнее прижалась ко мне, заметно дрожа, но тут прибежала взволнованная и возбужденная Стеллочка.
— Все нормально, — запыхавшись, радостно сообщила она, плюхаясь на подоконник. — Ничего страшного.
— А кто так ужасно орал? — недоверчиво спросил Роман, не выпуская бутылку из рук.
— Это просто воздух выходил из баллонов, — засмеялась девушка.
Все облегченно вздохнули и большинство магистров вскоре ушло, на месте осталась одна молодежь.
— Ну и как она? — потянулись к Стеллочке любопытные мужчины.
— Ничего интересного, — пренебрежительно махнула она рукой. — Сопливая мокрая пигалица, со спутанными волосами и испуганным взглядом… — Все почему-то насмешливо посмотрели в мою сторону. Я с независимым видом пожал плечами. — Мы ее кое-как отмыли под душем, и теперь с ней беседуют Выбегалло и журналисты.
— Ну а нам-то когда ее покажут? — скептически спросил нетерпеливый Корнеев. — Мы сами хотим посмотреть на это якобы чудо.
— Не переживайте, — повела бровями девушка. — Профессор после обеда хочет провести ее по отделам с экскурсией. Так что еще налюбуетесь. — И она с недовольным видом вернулась в лабораторию.
Еще немного постояв и видя, что ничего интересного больше не происходит, разошлись и мы.
Накопившаяся за две недели работа вдруг навалилась на меня вся разом. Привыкший мыслить глобальными масштабами, я щелкал эти задачки как орехи. И только я одолел тринадцатую по счету, как дверь открылась и в машинный зал суетливо вбежал профессор Выбегалло. Следом за ним бесцеремонно ввалился еще какой-то народ. Я недовольно вышел из-за стола.
— А это, так сказать, наш вычислительный центр. Краса и гордость нашего института, — лебезил Выбегалло, не забывая указывать фоторепортерам когда и что снимать.
Я пригляделся — в центре всей этой неспокойной компании стояла невзрачная, худенькая, но высокая девушка в мешковатой, явно не по росту, одежде.
