Я твердо решил не отходить от нее ни на шаг, до тех пор, пока все это не образумится, будь это хоть день, хоть месяц, хоть несколько лет. Но тут снова прибежал Афиноген и через смотровое окно, отчаянно жестикулируя, вызвал меня в коридор. Заинтригованный его поведением и заранее предчувствуя недоброе, я вышел, и тут он мне такое рассказал, от чего я не сразу пришел в себя и не заметил, как очутился на пятом этаже.
В просторном холе собрался, фактически, весь институт. Но середина была пуста. Там, напротив друг друга стояли Жиан Жиакомо и Кристобаль Хунта. Оба были насупившиеся, сверкали глазами и поигрывали желваками.
— Опять из-за нее, — шепнула мне на ухо насмерть перепуганная Стеллочка. — Словно с ума все посходили.
— Но ведь ее здесь не было?! — тихо удивился я.
— И тем не менее… — многозначительно подтвердила она.
Вперед выступил Киврин.
— Господа, — сказал он волнуясь, и я понял, что дело очень и очень серьезное. — Нельзя же так, господа. Помиритесь.
— Я и не ссорился, — проговорил Жиан. — Но пусть он возмет свои слова обратно.
— Я не сказал ничего такого, — процедил сквозь зубы Хунта. — За что бы я ни отвечал. Господа, не будем зря терять время. Дело решенное — кончим на этом. Давайте начинать. Кто будет секундантом?
— Так не пойдет, — заикаясь проговорил Киврин. — Я возражаю. — И он попытался встать между ними, но уперся в силовое поле.
— Ну что ж, — презрительно пожал плечами Хунта. — Предлагаю обойтись без секундантов.
— Нет возражений, — ответил непреклонный Жиан.
— У тебя в лаборантской капает из крана. Предлагаю начать на пятой капле от текущей.
— Не возражаю, — снова ответил Жиан, и народ непроизвольно притих и вжался в стенки.
Возникшая мертвая пауза, казалось, растянулась на часы. Никто не дышал. Все замерли. Слышно было тиканье наручных часов и учащенное биение сердец рядом стоявших людей. И тут вдруг такое началось!.. Дуэль магов, это что-то непередаваемое. Хорошо еще, что они, заботясь об окружающих, накрылись непроницаемым силовым полем. Заклинания сменялись контрзаклинаниями, в середине зала то и дело что-то ярко вспыхивало, пламя заполняло все пространство, не выходя за отведенные границы, что-то там мелькало в дыму и огне, свертывались пространства, создавались и рушились миры… Ничего подобного я в своей жизни не видел. А самое ужасное — что все это творили свои же, родные и близкие люди.
Через полчаса все было кончено. Пламя погасло, дым рассеялся и, разорвав словно старую паутину защитный экран, к нам вышел Кристобаль Хунта — лицо в саже, костюм опален и порван. Безумными глазами он оглядел всех нас, сказал что-то по — испански и быстро ушел к себе. Мы бросились к одинокой бесформенной куче, беспомощно и страшно лежащей посередине, обступив ее тесным плотным кольцом.
