— А вас как зовут? — спросила она, слегка улыбнувшись.
— Шура, — начал я. — Э-э… Александр, — кивнул я деревянной головой.
— Очень приятно, — снова улыбнулась она, изобразив в кресле легкий реверанс.
— Мне тоже, — деревянным голосом произнес я.
— Вот мы и познакомились, — продолжила она. — Тогда, если разрешите, следующий вопрос. — Я снова кивнул. — Где я нахожусь и что я тут делаю?
Минут пятнадцать я врал, причем врал настолько самозабвенно и убедительно, что мне бы позавидовали великие актеры. Я ей долго и с большими подробностями рассказывал как нашли ее на лавочке в парке возле нашего института в бессознательном состоянии. И как, не дожидаясь скорой помощи, решив, что у нее обморок, отнесли ее внутрь, и наши доктора (а у нас есть свои!) оказали ей первую медицинскую помощь. А ее одежду сдали в химчистку. Сейчас у нее временная потеря памяти — но это скоро пройдет. А вот кто она и что здесь делала — в настоящее время выясняет милиция.
Попадет же мне завтра от Выбегаллы, грустно подумал я напоследок.
Глава 5. Ночное дежурство
Зазвенел телефон.
— Это кто? — спросили в трубке после непродолжительного настороженного молчания.
— А вам кто нужен?
— Вы это прекратите, Привалов. Вы не в балагане. Докладывайте.
Я доложил.
— Обход делали? — строгим голосом спросил Камноедов. На этот раз врать мне уже было неудобно, особенно при девушке, и я сказал.
— Да вот, как раз собирался.
— Ну хорошо, — сказали на том конце и повесили трубку.
— Мне пора на обход, — сказал я, вставая. — На предмет самовозгорания…
Маргарита, немного ожившая после моего рассказа, с вновь обретенным чувством определенности, тоже поднялась.
— Я с вами, — сказала девушка довольно бодро. — Боюсь одной оставаться, — пояснила она, слегка смутившись. — Наедине со своими мыслями. Опять как нахлынут… Ужас…
Честно говоря, меня обрадовала перспектива снова быть с ней вместе.
— Хорошо, пойдемте, — как можно спокойнее сказал я, тщательно скрывая волнение, и, для надежности, взял ее за руку. Рука была теплая, нежная и приятная.
По боковой лестнице мы быстро спустились к швейцарской — наученный горьким опытом моего новогоднего дежурства я первым делом всегда проверял макродемонов Входа и Выхода.
На этот раз у них было все в порядке.
В просторном вестибюле нашего института было сумрачно, сыро и слегка неуютно. На капителях колонн и лабиринтах исполинской люстры, свисающей с почерневшего потолка, шуршали нетопыри и летучие собаки. Из глубокой ниши, откуда тянуло сыростью и затхлостью, донеслось позвякивание цепей, чье-то жуткое оханье и Маргарита непроизвольно прижалась ко мне.
