Следующая горсть полетела туда, где шла битва. Шарики устроили прекрасную дымовую завесу, под прикрытием которой хитроумный волшебник задумал пробраться к лошадям и удрать подальше от опасного места. Омигус обежал пылающий шатер, из которого слышались вопли обгорающей засады лучников, и припустил к загону для лошадей.
А из шатра вырывались объятые пламенем, превратившиеся в горящие факелы лучники.
* * *
Железные лапищи вдавили руки девушки в мягкие перины. Сверху навалилась пыхтящая тяжесть. Кажется, уже нет спасения! Однако отвращение и страх толкнули Луару на последнюю попытку отсрочить жуткий миг. Согнув ногу в колене, она изловчилась и нанесла несильный, но точный Удар в самое чувствительное у мужчин место. Дикарь охнул, отпустил ее руки и схватился за ушибленный орган. Воспользовавшись моментом, Луара выскользнула из-под насильника и бросилась было к выходу, но вдруг почувствовала, как ступню ее ухватила огромная крепкая ладонь. Дикарь вновь притянул строптивую рабыню к себе.
* * *
Батыр-хан привел, вернее, принес под мышкой свою покупку — девушку из Кхитая — в шатер, где он держал свой гарем, тут же повалил ее и изнасиловал. Кхитаянка отдалась без сопротивления, чем удивила и огорчила его. Насытившись новой наложницей, хозяин привязал ее за лодыжку к тяжеленному казану и велел своим женщинам дать ей работу и следить, чтоб не ленилась. Кхитаянке, которую звали Ки-шон, вручили миску риса, наказав перебрать его. Та покорно принялась за работу. Но в душе ее пылала жажда мщения. Ки-шон не сопротивлялась Батыру потому, что тратить силы представлялось ей бесполезным — от насилия все равно не уйти. Да к тому же строптивость могла осложнить выполнение задуманного. А задумала она, улучив момент, убить взявшего ее силой дикаря, а потом найти и зарезать второго, жирного торговца, похитившего и продавшего ее. Ки-шон верила: ей выпадет удачная минута.
* * *
Он пребывал в состоянии упоительного счастья. Все удалось как нельзя лучше. Похищение прошло гладко, товар они набрали отменный, продали по баснословной цене — вырученного золота хватит на несколько месяцев безбедной жизни, полной всяческих удовольствий, любимыми из которых были хорошая жратва, вино и потаскухи. К тому же эта бешеная кхитаянка убила не его, а Абраха, что тоже весьма кстати — не придется делиться. А нового напарника он найдет без труда…
Набив живот грубой, жирной, но сытной пищей кочевников, торговец живым товаром доковылял до повозки, стоявшей без лошадей неподалеку от загона, удобно устроился внутри нее и уснул безмятежным сном, сложив руки на необъятном животе. Он очень устал за последние дни и, слава богам, наконец сможет как следует отдохнуть.
