Роясь в корабельном мусоре, девушки наткнулись на пустой бочонок и вместе с Ловаром наполнили его пресной водой. Чародей набрал птичьих яиц, наловил крабов и ближе к вечеру, разведя костер, взялся за приготовление пищи. Последним к ярко полыхающему костру подсел киммериец.
— На этом погосте встречается не только труха.— Варвар бросил на песок большие круглые монеты.— Там целый сундук этого добра.
Увидев деньги, Ки-шон лишь брезгливо передернула плечами, а Луара и Ловар взяли по одному кругляшку с отчеканенным на них профилем.
— Золото,— определил чародей.— Надпись на монете указывает, что они туранские.
И тут в Луаре проснулась дочь трактирщика.
— Слушайте, ведь если монет много, значит, это целое состояние! — с жаром произнесла она.— Кто знает, что нас ждет дальше? Может быть, потребуется опять что-нибудь покупать у дикарей… А может, мы попадем в цивилизованную страну, где нам опять-таки понадобятся деньги, чтобы заплатить за ночлег, за пищу… Давайте заберем этот сундучок с собой, а?
— Нет,— ответил Конан.— Нам неизвестна судьба этого золота. Оно могло послужить причиной гибели людей, перевозивших его. А погубив один раз, оно может погубить и во второй. На золоте часто лежит проклятие.
Ты прав, варвар.— Ловар кинул монету обратно на песок.— Если нам что и нужно, так это побольше воды, еды — хотя бы этих чертовых яиц и крабов — да снисхождение богов и сил, повелевающих ветрами и морскими волнами. Киммериец потянулся.
— Спать хочу, мочи нет. Видать, стар я уже для таких передряг. Поесть бы да сразу упасть…
— Так в чем же дело?
— Место хоть и кажется спокойным, но дежурить будем. Мало ли что…
— Ложись. Я первым подежурю.
Ки-шон метнула на Ловара полный недоверия взгляд; Конан заметил это и усмехнулся подозрительности кхитаянки.
— Хорошо,— сказал он.— Так и сделаем. Разбуди меня часика через четыре.
— Мне эта бухта кажется обителью тишины и безопасности.— Луара перебрасывала из ладошки в ладошку испекшееся яйцо.— По-моему, мы первые, кто вспугнул здешних птиц.
— Хотелось бы верить,— произнес киммериец.
Так и оказалось. Ночь прошла без происшествий.
С первыми лучами рассвета начался прилив. Дежурившая в этот час Ки-шон растолкала Конана, тот поднял остальных. В лодку, уже качавшуюся на волнах, путники перенесли пожитки, еду и бочонок с водой. Установили весла. Подняли парус.
— Что ж… Пора,— возвестил киммериец.
Он оттолкнул маленькое судно на более глубокое место, помог девушкам и Ловару перебраться через его высокие борта. Затем сам подтянулся на руках и перебросил могучее тело в лодку.
