Если бы не песок, не обошлось бы без ушибов и переломов. Конан оказался на ногах, когда другие еще приходили в себя. При падении платок слетел с его головы… с мечом же он расстался бы, только лишившись руки.
Сразу — взгляд по сторонам. Ни шестипалого отростка, ни стены. Вместо них, и всего в десяти шагах от людей, окружая их плотным кольцом, нет, не горел — гореть он не Мог,— а почти беззвучно, с едва уловимым шелестом колыхался гигантский, рвущийся к небу песочный костер. Языки фальшивого пламени отплясывали дикий, торжествующий танец.
Конан метнулся к пытающейся встать Луаре.
— Ну как ты? Все в порядке?
Девушка кивнула.
Ки-шон тем временем помогала подняться Омигусу.
— Слышишь ты, мразь! — неистово выкрикнул варвар вращая над головой высоко поднятый меч. Глаза его были налиты бешенством.— Тебе не победить нас! Я тебя изничтожу! Клянусь Кромом!
В ответ лепестки песчаного костра взметнулись и сомкнулись над кучкой людей, образовав непроницаемый купол. Сверху на путников посыпался, набирая силу, песчаный «дождь».
Конан увидел безнадежность в обращенных на него взглядах и понял, что люди совсем упали духом.
— Вперед! — крикнул он.— Пробиваемся еще раз! За мной, сучьи дети!
— Бесполезно, варвар,— откликнулся Ловар.— Это не просто песок… Это песок, управляемый высшей силой…
Ладонь северянина сжала рукоять меча с такой силой, что будь она не из стали, то была бы смята в лепешку. Варвар едва удержался, чтобы не раскроить голову этому чертовому слабаку.
И вдруг в глазах Конана на миг потемнело. Он будто наяву услышал вкрадчивый голос, отодвинувший все прочие звуки этого мира: «Вода всегда сильнее песка…»
Свободным от безумствующего монстра оставался лишь небольшой пятачок, засыпаемый сверху тем же проклятым песком.
Киммериец вспомнил, чей голос только что звучал в его мозгу.
Он убрал меч в ножны, вытащил из дорожной сумки флягу с водой, выдернул пробку, налил на свою огромную, сложенную горстью ладонь драгоценной жидкости и плеснул ее на беснующийся в двух шагах песок.
Раздался звук, похожий на шипение углей, заливаемых водой, и на шкворчение жира на сковороде, и непроницаемая толща песка, казавшаяся непробиваемой, разверзлась в месте, где на нее попали капли влаги, и открылся сквозной проход, в конце которого люди увидели голубую ленту горизонта. Правда, всего на миг. Спасительное отверстие стало быстро, на глазах, затягиваться. Конан вновь заслонил горлышко фляги над ладонью.
— Поняли, что делать? Достать фляги. Вытащить затычки. Воду беречь! Но и не жалеть. Идем! Не отставать!
