— А это что такое? — Гвай натянул поводья и уставился на высокое пышное дерево, росшее как раз напротив резиденции здешнего хозяина. Более всего древо напоминало очень старинный раскидистый дуб, но таковым не являлось — другая форма листьев, да и кора почему-то серебристая.
— Это украшение, — немедленно откомментировал Даур. — Господин полагает, что так красивее. В рамках ангамандской эстетики, так сказать…
На толстых ветвях древа-исполина были аккуратно развешены клетки, в коих находились… В общем, в клетках сидели девицы-альбы. Клеток было штук двенадцать, не меньше. Все альбийки были живы.
— Не нужно беспокоиться, их каждый день кормят, — участливо проговорил Даур, завидев вытянувшиеся лица охотников. — Повелитель рассуждает так: женщина-элентари красива? Верно ведь? Очень красива! Глядя на нее любой должен получать наслаждение. Но зачем наслаждаться красотой одному, когда удовольствие должны получать все? Вот господин и решил, что длинноухих надо повесить повыше на дерево, чтобы все смотрели на них и радовались. Впрочем, сюда мы вешаем только самых несговорчивых. В качестве дополнительного наказания. Они живучие…
— Весьма своеобразное понятие об эстетике, — деревянно сказал Гвайнард. Асгерд так вообще раскрыла рот так, что туда могла запросто влететь упитанная ворона. — Вы, наверное, придумали много способов получать удовольствие от… э… красоты?
— Благодаря несравненному разуму господина, — фыркнул Даур, который, как показалось, просто хотел подначить гостей. — Артано вам все объяснит. Дело и проще, и сложнее одновременно. Впрочем, я не должен открывать вам наши маленькие тайны. Это сделает повелитель. Если, конечно, посчитает нужным.
— С ума сойти, — ошарашенно пробормотал барон Олем. — Разве можно так обращаться с благородными дамами? Посмотрите на одежду — они, несомненно, дворянки…
— Кто? — не понял Даур. — Впрочем, господин говорил мне, что вы ничего не понимаете в нашей жизни. Мы прибыли, почтенные. Отдайте лошадей рабам, их отведут в стойло, расседлают и накормят.
Новая неожиданность: рабами, присматривающими за конюшней оказались двою людей и один альб. Натуральнейший высокорослый и златоволосый альб, правда облаченный не в шелка и парчу, а в мерзкое изодранное рубище! За нерасторопность Бессмертный получил от Даура удар плетью, но стерпел и взяв под узду двоих лошадей повел в сторону шикарнейших каменных яслей, выстроенных справа от донжона.
— Что здесь происходит, Нергал их всех забери со всеми потрохами? — втихомолку ругался киммериец, поднимаясь по широкой мраморной лестнице к вратам главной башни. Пламенных бичей, стоявших у входа, пришлось обойти за несколько шагов — от них исходил нестерпимый жар. — Альбы — рабы? Одних людей едва только на руках не носят, другими помыкают, как скотиной, волколаки по улицам разгуливают, дракон под стеной разлегся! Не-ет, други, я не желаю жить в этом мире! Как тихо и спокойно было в родимой Хайбории!
