И действительно, физиономии обоих гостей Дарвингов никак не отражали их принадлежности к полу, будь он «прекрасным» или «сильным». Да, рожи смазливые, никто не спорит, выражение на лицах эдакое возвышенно-просветленное и чуток высокомерное — по крайней мере на обступивших всадников людей альбы взирали не без видимой брезгливости. Конан отлично их понимал — выглядели подданные Индара ахово, дикари дикарями!
Впрочем, правила вежливости альбам были известны не хуже, чем Конану или Гваю. Спрыгнув с седел они безошибочно определили, кто здесь вождь и представились. Конан заметил по себя, что главный альб все-таки был «мальчиком». Именовали его длинно, так что киммериец с первого раза и не запомнил, но потом выяснилось, что столь пышное наименование простаки-Дарвинги произнести не могут, и альб согласился чтоб его звали совсем коротко — Финарато.
Индар вздохнул, но долг гостеприимства был выше усталости. Гостей пригласили к шатру вождя. Гвай с Конаном встали в сторонке, решив послушать, о чем пойдет речь.
— …Хотя мне и без лишних слов все ясно, — хмыкнул Гвай. — Будут переманивать на свою сторону.
— Тихо, дай послушать…
Гвайнард оказался прав всего лишь наполовину. Говорил Финарато. Второй альб каменно молчал, видимо был всего лишь телохранителем своего господина — это было заметно по более простеньким доспеху и одежде. Финарато, даже не осведомившись о здоровье Индара, его жены и детей и об удаче в охоте, незамедлительно завел разговор с вождем и его ближайшими родственниками о мироустройстве — ни больше ни меньше.
Дарвинги терпеливо слушали. А по мнению Конана альб нес совершеннейшую ахинею, которую было не понять даже цивилизованным людям из Хайбории, не то что Перворожденным людям Индара. Для начала обуянный просветительским пылом Финарато принялся рассказывать о Едином Творце по прозвищу Илу, но моментально встретил непонимание со стороны людей. Он пытался говорить простым языком, однако результаты все одно оставляли желать лучшего.
— В самом начале был только Илу, который жил в чертогах, в которых все было. А потом он решил сотворить…
— То есть как сотворить? — перебил альба Индар. — Что сотворить? У него же там все было!
Данный вопрос немедленно завел повествование в тупик.
— Ладно, сотворил и сотворил, — Гвай, не удержавшись вмешался. — Ты, Финарато, лучше про войну давай. Кто здесь с кем воюет и почему?
До войны дело так и не дошло. Финарато упрямо завел прежнюю песню. Творение, высшие духи, которых можно назвать богами, а лучше «Силами Мира», про музыку сотворения, про внесенный в нее диссонанс и так далее… Дарвинги запутывались все больше. Окончательно бедного Финарато добил вопрос, последовавший после его рассказа о неких волшебных фонарях, которые до появления Солнца и Луны были установлены Силами Мира для освещения здешних земель:
