Дары Зингарцев | страница 2
По правде сказать, прежде в том к нужды особой не было — ну кому какое дело при дворе до тех дальних краев, рассказы о которых напоминают скорее сказки, какими балуют няньки на ночь детей, краев столь да¬леких, что и поверить в их существование было бы трудно, когда бы ни товары, что привозили порой купцы. Тон¬чайшие шелка, расшитые диковинными птицами и дра¬конами, лаковые шкатулки и украшения, ценившиеся куда выше того золота, что пошло на их изготовление. Но то дело торговцев — и женщин, радующихся подоб¬ным безделицам. Для короля же дальняя держава, на которуя и войной идти бессмысленно, и союз заключать особого проку нет, никогда не представляла интереса.
Так было всегда. До недавнего времени.
Но теперь новый правитель Зингары пожелал отме¬тить и возвысить свое королевство в глазах правителей востока. Так, по крайней мере, объяснил он брату при встрече.
«Возглавлять посольство должен непременно принц крови, — возбужденно рассуждал Кратное Третий, рас¬хаживая по огромному, пустому и потому гулкому трон¬ному залу. — Такой случай выпадает раз в сто лет. Ты пойдешь не как проситель к государю, а как член коро¬левского дома к равному себе, с даром не столько ценным, сколько значимым. Мы нашли эту редкость случайно, советники наши утверждают, что Император Кхитая бу¬дет рад подарку. А если вручит этот подарок не кто-ни¬будь, а брат короля, он будет не только рад, но и польщен. Ты понимаешь? И караваны потянутся не куда-нибудь, а в Кордаву. О, мы поставим наконец на место этих проныр-аквилонцев, всюду желающих сунуться первыми! Да и аргосские бандиты искусают себе все локти…»
Римьерос хорошо знал своего царственного брата. Ког¬да тот начинал говорить вот так — слишком воодушев¬ленно и громко, — это, как правило, означало, что име¬ется у венценосца некая тайная мыслишка. И выспренние речи были призваны утаить истину от невнимательного слушателя.
Принца, однако, при всем желании едва ли можно было счесть наивным и неискушенным придворным. Слиш¬ком долго он жил при дворе, слишком долго варился в бурлящем котле интриг. И, наконец, слишком хорошо изучил зингарского венценосца. К тому же, был он отнюдь не без греха — и потому, едва заслышав о предстоящем ему пути на край света, облился холодным потом: что могла означать эта ссылка на несколько лет? Неужели братец и в самом деле разнюхал что-то? Но готовящийся заговор только-только начал обретать форму, в планы герцога Лара было посвящено от силы трое человек, и за каждого из них принц мог ручаться как за самое себя… Или и впрямь правдивы слухи, что король Зингары не гнушается и черной магией, если хочет добыть инте¬ресующие его сведенья? Не зря же отирался при дворе тот стигиец-изгнанник.»