Впрочем, подумав, он, скорее всего, поверил бы в этот нескладный рассказ: трудно на заказ придумать столь идиотскую историю. К тому же несколько силовых штормов, пронесшихся той памятной ночью над Шадизаром и вызвавших его недоуменное смятение, прекрасно укладывались в дурацкую картину, нарисованную Неприкаянным. Рамсис еще раз покачал головой. Он знал, что Шадизар слывет воровской столицей мира, и половина города здесь населена ворами. Теперь он узнал, что вторую его половину населяют кретины.
Жрец вновь задумался. Как видно, в этом доме в ту ночь столкнулись интересы высших сил, иначе этой череды невероятных событий не объяснить. Но такое случается, хотя и не слишком часто. На этот раз пересеклись пути Талисмана Силы и Незримого.
Теперь, по крайней мере, Рамсис понял, почему Великий Змей не захотел ничего объяснять, а лишь направил в нужное место, чтобы дух Фабиана, видевшего все собственными глазами, рассказал ему о происшедшем, ведь даже боги не в силах уследить за всем.
И он понял еще одно, и это было очень важно.
Незримый — порождение Сета, а сила Талисмана, светлая сила Митры, накопленная им за прошедшие века, теперь скована демоном, и освободить ее не так просто. Нужны мощь Сета и его дозволение, для того чтобы освободить его создание. Без этого задача неимоверно усложняется. Это может оказаться сильным козырем в предстоящем разговоре со жрецами Затха.
Эта мысль словно пробудила его, подсказав, что пора действовать. Он огляделся: стены покрывал толстый слой инея. Инеем же покрылась и фигура, все так же неподвижно стоявшая в коридоре, теперь больше походившая на вылепленного из снега человека, каких, говорят, делают для своей забавы дети в далекой Киммерии. Каждый выдох жреца повисал в стылом воздухе медленно рассеивавшимся туманным облаком.
Обернувшись к Неприкаянному, он окинул его насмешливым взглядом.
— Ты, кажется, мечтал о теле? Жаль, здесь нет зеркала, но, поверь, тебя не отличить от человека, правда, смертельно замерзшего! — Удовлетворенный своей шуткой, он расхохотался.— Тебя даже можно потрогать.
В подтверждение своих слов он схватил фигуру за кисти рук и сжал их. Раздался хруст, и осколки льда попадали на выстланный инеем пол.
— М-да.— Рамсис скептически покачал головой.— Вышло так, что я тебя обманул. Все-таки до человека тебе далеко,— философски заметил он,— быть может, расколоть тебя, раз все равно не получилось? Впрочем, — он усмехнулся — Митра учит нас быть милосердными. Оставляю тебя как есть. Ты заслужил свободу.
