— Эртель,— окликнул киммериец.— Помоги.
Эртель поднялся со своего кресла и вопросительно посмотрел на варвара.
— Застегни мне куртку, а то я пальцы отбил,— невозмутимо попросил Конан. Эртель открыл было рот, чтобы послать киммерийца за тридевять земель, где он вполне может поискать себе дармовую прислугу, но тут же его закрыл и начал послушно возиться с застежками.
— Похоже, что Вегель — один из тех, кого мы ищем,— быстрым шепотом сказал варвар.— Попытайтесь проследить за ним. Остальное — завтра,— и громко добавил: — Благодарю.
— Не за что,— буркнул Эртель.
Конан хотел было занять свое место и хоть немного посидеть спокойно, но король вдруг окликнул его:
— Конан! Мы с советником решили, что твоя победа достойна награды. Подойди сюда.
Киммериец подошел к королевскому креслу и, вспомнив то немногое, что он знал о дворцовых этикетах, опустился на одно колено, слегка нагнув голову. Чувствовал он себя по-дурацки и от души надеялся, что хоть награда окажется стоящей.
Эльдаран вполголоса потребовал, чтобы варвар протянул вперед левую руку и легко надел ему на средний палец что-то тяжелое и холодное. Конан бросил на вещь один короткий взгляд и почти искренне произнес:
— Благодарю, Ваше величество. Это действительно королевский подарок.
Предмет того стоил. Это оказалось кольцо — широкое, отливающее маслянистым блеском червонного золота высокой пробы, и украшенное хорошо ограненным крупным рубином темно-алого цвета. Такую вещицу можно было без труда продать за сорок-пятьдесят шеллинов, однако сейчас в этом не было нужды. У Конана еще оставалось около трехсот золотых из числа тех денег, что компания заработала в поселке Брийт — после магического шторма обрушившегося на окрестности бурга киммериец и оборотни за деньги уничтожили чудовище, обосновавшееся неподалеку от поселения. Но в трудное время перстень мог стать хорошим подспорьем. Колечко могло полностью вооружить, одеть и обуть киммерийца, да еще и обеспечить ему сытую дорогу до Аквилонии.
Оставалось еще как-то сохранить королевский подарок. Золото в чистом виде в руках Конана по неизвестным ему причинам надолго никогда не задерживалось. И сейчас киммерийца терзали смутные предчувствия, что он вскоре либо пропьет остатки, либо проиграет в кости, а скорее всего — сделает и то, и другое вместе. «Правда, когда я крупно проигрываю,— с грустью подумал варвар,— на кон ставится все, что у меня есть с собой. Так что можно смело прекратить мечтать о чудо-перстне, спасителе продувшихся варваров. Я донесу его до первого трактирного стола и не дальше».
