Сколько раз потом Конан пожалел об этих словах — известно только ему одному.
С ними увязался и сумасшедший жрец. К счастью для попутчиков, в дороге ему проломили кувшином голову. Конан к этому отношения не имел, хотя руки у него чесались — любого выведет из себя ежедневное повествование о злобных кознях и отвратительных привычках мутари.
Вздохнув свободно, Конан и Кейлаш добрались до цели и не без труда, но все же извели последних оставшихся в живых мутари. Кейлаш, правда, лишился ноги, но на фоне такой великой победы это были мелочи.
Разумеется, победу требовалось отпраздновать. Чем два героя и занялись, выбрав для этой цели первую подвернувшуюся корчму. Они еще не успели поднять и первую кружку, как, словно назло, явился сам Митра. Пиво пришлось срочно спрятать (даже не слишком уважающий богов Конан ничего не смог поделать — рука сама убрала кружку под стол). Светлый бог их от души поблагодарил, а заодно выяснилось, что погоня Конана и Кейлаша за удиравшей мутари было предметом спора между Митрой и Сетом. Соответственно, Митра выиграл и сейчас собирался наведаться за долгом.
Конан робко заикнулся, нельзя ли получить некоторую долю с выигрыша, но выяснилось, что нельзя. Мол, дело смертных — сражаться во имя идеи, а не материальных благ.
Оскорбленный киммериец устроил скандал, утверждая, что больше никогда в жизни не станет работать на богов, да и ради людей тоже пальцем не пошевелит, пока не получит устраивающий его задаток.
Митра не стал дослушивать (очевидно, это было ниже его достоинства) и плавно растаял в воздухе. Варвар плюнул ему вслед, не попал и сел допивать пиво…
Все это стремительно пронеслось в голове Конана. Ему было приятно вспомнить свою бурную молодость, однако вдруг он обнаружил, что старался-то просто так, за спасибо… Да-а, молодой был, неопытный…
— Ты, между прочим, и сейчас трудишься отнюдь не за золото,— напомнил киммерийцу противный внутренний голосок.
— Заткнись,— велел ему Конан.— Сейчас совсем другое дело! Я за девушку погибшую мщу, не забыл? Она ведь мне жизнь спасла.
— Ну, если так, то конечно, — продолжал издеваться внутренний голос. — А жить ты на что станешь, герой? Жрать, извини за выражение, что будешь? Королевские благодарности в собственном соку?
— Золота у нас пока навалом,— напомнил Конан.— На все хватит.
— А сколько ты Веллану в кости спустил? — продолжал допытываться ехидный голосок.— И сколько еще продуешь?
Конан мысленно покраснел — голос говорил сущую правду. Деньги имели противное свойство кончаться. Месть — это, конечно, замечательно, однако с этого дела непременно надо поиметь что-нибудь более существенное…
