Аня не сразу заметила вошедшего в комнату Константина Петровича. Откинув голову на подголовник дивана и отрешенно слушая чьи-то комментарии, она остановила взгляд сначала на знакомой сумке, о которой до сих пор не вспомнила, и лишь затем на Крылове.
— Там — документы, — произнесла как-то она равнодушно. — Если паспорт «накрылся», останусь на Украине.
— Оставайся, тебя все равно уволили. А мы с радостью на работу возьмем, — пошутила одна из девушек.
— Как — уволили? — воскликнул кто-то, не знавший утренней истории. — За что?
— Анна Николаевна, — негромко, но твердо произнес Крылов. — Я отвезу вас в гостиницу. Вам надо отдохнуть.
В комнате сразу замолчали. Народ, четко знавший субординацию и правила поведения, понимал, что, как бы там ни было, Константин Петрович все еще остается ее начальником. Анна благодарно взглянула на Крылова.
— Девочки, спасибо за все. Я поеду.
Пока она собирала вещи и разглядывала содержимое смятой сумки, Костя стоял в коридоре у окна и курил. Вниз по лестнице спустилась группа людей, возглавляемая Балайзером, и направилась к нему.
— О, мистер Крылов! Эта девушка, Анна, кажется, приехала с вами? — спросил Роберт.
— Да, она работает у меня. Правда, совсем недавно.
— Русские женщины — удивительные! Как у вас говорят, — он нахмурил лоб и, припомнив нужные слова, добавил: — В огонь войдет, коня на скаку остановит. Не думаю, что кто-либо из присутствующих смог бы так быстро найти единственно верное решение. Это поступок, характеризующий человека.
И, подумав, спросил:
— Вы знаете сколько ей лет?
— Около тридцати, — после недолгой паузы ответил Костя, прикинув в уме окончание института, возраст ребенка и сопоставив все то немногое, что он слышал от Анны.
— Я знаю только одну женщину, которая, не задумываясь, поступила бы так же, — произнес Роберт. Он опять вспомнил о дочери. В марте ей исполнится тридцать.
В этот момент из секретариата вышла Анна.
— Are you OK?[1] — участливо спросил Роберт.
— Yes. Thank you,[2] — автоматически ответила девушка.
— Are you going to the party this evening?[3]
— No… I dont know,[4] — Анна непонимающе взглянула на Костю. Она первый раз слышала о приеме.
— I think Mr. Derbenev will invite you personally,[5] — Балайзер не успел закончить фразу, как подоспевший Николай включился в разговор:
— I do that just now,[6] — и, обернувшись к Анне, произнес: — Мы ждем вас вечером, к семи часам. И, уже обращаясь к Косте, добавил:
— Константин Петрович, я пришлю за вами и Анной Николаевной машину.
