Сазонов купил кооператив, начал обрастать нужными связями в мире коллекционеров. При этом не забывал о карьере. Половина институтского начальства была ему обязана халтурой по экспертизе антиквариата, которую он чаще всего сам же и оплачивал. В тридцать четыре года он уже был доктором, а в тридцать шесть — деканом.
Тут как раз подоспела перестройка, и Сазонов на общеинститутском партсобрании демонстративно выбросил свой партбилет в урну. Студенты выдвинули своего кумира в депутаты Верховного Совета, но неожиданно для себя он провалился. Через два года верный друг Слава Корнеев мобилизовал свои ресурсы, и декан прошел депутатом в Верховный Совет России, который скоро стал называться Думой.
Во время предвыборной кампании его соперники по одномандатному округу начали дружно снимать свои кандидатуры, а один, самый популярный, вообще погиб. Утонул в озере. Общественное мнение бушевало, но Сазонов был безупречен. В числе двадцати пяти претендентов значился Сеня Грач из подольской группировки, на него и пали все подозрения.
— Славик, есть тема.
— Ну? — без всякого энтузиазма промычал Корень.
— Не мычи, тебе понравится.
— Не гони. Знаю я все твои темы, — скривился Корнеев. — Я от них просто балдею.
— Эту не знаешь. — И Сазонов положил на стол фотографию сабли. — Родовая сабля Чингизидов.
— Ты что, Грановитую палату обнес? — Корень пораженно разглядывал фотографию.
— Вещь совершенно чистая. Наследники графа Уварова продают. Все абсолютно законно, — заверил Сазонов.
— Сколько?
— Венька Извольский, ты его знаешь, сделал оценку в «Сотбис».
— Ну? — Корень вопросительно смотрел на Сазонова.
— Они выставят лот на десять миллионов.
— Сколько ты хочешь?
— Три с половиной.
— Это много. — Корень отодвинул от себя фотографию.
— Мне же надо всех оплатить, — Сазонов начал загибать пальцы, — от таможни до министерства. Одна справка на вывоз сколько затянет!
Корень задумался, отпил минералки и наконец ответил:
— Я таких денег из лопатника не вытащу. Мне надо перетереть со товарищи. Потом, экспертиза…
— В среду Разуваев даст заключение.
Корень кивнул:
— Разуваев — это хорошо, но без Зуба братва не подпишется.
— Зуб большие деньги дерет, — засомневался Сазонов.
— Если получим добро Зуба, то мы положительный результат оплатим, а отрицательный на тебе.
Сазонов задумался. Зуб, Зубовских Эдуард Иннокентьевич, был известным специалистом по антиквариату. Проработав несколько лет в различных музеях Ленинграда, он с начала шестидесятых стал заниматься антиквариатом сам. У него был врожденный талант реставратора. Никто не мог довести старинную вещь до кондиции так, как Зуб. Коллекционеры к нему выстраивались в очередь. Несколько раз он привлекался по расстрельной статье, но сел только один раз на пять лет. Поговаривали, что у него были высокопоставленные покровители, и он эти слухи не опровергал. В области антиквариата в криминальной среде не было никого авторитетнее Зуба. Его заключения не обсуждались.
