— Да ты что, командир? Я лучше на президента США заказ возьму. Я тут одну биксу стерегу.
— Эта бикса, Ленчик, моя жена.
— Да нет, командир, ты что-то напутал. Она одна живет, с сыном.
— В общем, так, Камолин, ты мне сейчас все вкратце про заказ расскажешь, а потом мы это все подробно запишем.
— Да вы что, Алексей Викторович? За мной же нет ничего!
— «Нет ничего», — передразнил Розум. — За тобой, Камолин, проникновение в квартиру ответственного работника спецслужб со взломом. С похищением служебных документов.
— Каких документов? Ну что ты гонишь, командир?
— Секретных. План сортиров ФСБ. Я тебя, Камолин, папаше Стригункову сдам. Как переродившегося гада. У него как раз план по задержанию японских шпионов горит. Он из тебя, Камолин, образцового японца сделает. Ты у него, Ленчик, на зону как на курорт проситься будешь.
Шпагат затравленно оглянулся.
— Да, Камолин, правильно, ребята ждут. Выбора у тебя, Ленчик, нет.
— Ну, блин, ежовщина какая-то.
— А ты чем думал, когда против своих работать начинал?
— Да каких своих? Что я, на всю голову отмороженный?
— Вот все и расскажешь. Как вербовали, что обещали, а нет — езжай с ребятами, они тебя давно ждут. В общем, так. Или ты едешь ко мне домой и в дружеской обстановке за рюмкой чая все рассказываешь как на духу, или едешь с ребятами, и они тебе устраивают вечер встречи старых друзей в обстановке, приближенной к боевой. Так что ты выбираешь, Камолин-сан?
— Чай, — угрюмо буркнул Камолин.
— Ладно, машину с ключами оставь, — распорядился Розум. — Садись в мою. Поедем в гости. Будем пить чай.
Розум принимал гостя в большой комнате. Они уселись в кресла за журнальным столиком, Розум достал коньяк и разлил в бокалы:
— Ну, Шпагат, начинай, только поподробней.
— Я работаю на охранное агентство. «Ратник», ты знаешь. — Розум кивнул. — Две недели назад меня вызвал Шургин. Ты его должен помнить, он при штабе армии был в восемьдесят шестом. — Розум снова кивнул. — Мы с ним партнерствуем. Он получил заказ от очень серьезных перцев, банкиров. Чуть ли не Внешторгбанк. Но мне Жека не уточнял. Заказ из Брюсселя. Им нужен архив Каратаева. Был такой крупный промышленник до революции. Сам сбежал, а архив оставил. По их сведениям, архив хранится у родственников Каратаева. Его сын и дочь подались в революционеры. Ну и папаша от них отказался. Сын в гражданскую был командир полка. Потом работал где-то в промышленности. Потомства не оставил. А дочь закончила медицинский, работала врачом, родила двух девочек. Одна умерла в тридцатых от скарлатины, а другая, Софья Ивановна Турпанова, работала в Москве редактором в журнале. — Розум удивленно взглянул на Камолина. — У нее была дочь Лидия. От нее — внучка, Елена Леонидовна Усольцева. Есть сведения, что бабка передала архив ей. Во всяком случае, она писала своим заграничным родственникам, что все завещает внучке.
