Мой брат Юрий | страница 3
И еще. Повесть переведена в братских республиках, издательство «Прогресс» выпускало ее в свет на испанском и английском языках.
Валентин ГАГАРИН
Пролог
Ударил радостно школьный звонок и покатился по коридорам. В шестом «А» — класс находился на втором этаже — учитель поднялся из-за стола, ребята загремели скамьями.
Перемена!
Последняя перед последним в этом году уроком.
Мальчишки и девчонки сгрудились у распахнутых настежь окон. Каждому хотелось занять местечко поближе к солнцу и так еще, чтобы лучше видеть улицу.
В эту позднюю весну, на удивление всем, богато цвела сирень. Она тянула свои белые, розовые и синие кисти из-за деревянных изгородей палисадников к свету, к редким прохожим.
Когда вот так греет солнце и многожданные — с походами в зеленый лес, с долгим зореванием на Гжати — каникулы на носу, тут уж не до учебы. Самые интересные учебники вдруг скучнеют, всякая минута урока становится в тягость, и каждую перемену ох как ждешь не дождешься!
Кто-то из мальчишек вырвал из тетради листок, быстро соорудил «голубя» и швырнул в окно. Подхваченный волной теплого воздуха, «голубь» резко взмыл вверх, перелетел улицу и застрял в ветвях черемухи, в палисаднике напротив.
Выдумка пришлась ребятам по душе. И вот уже зашуршали тетради, явственней стал треск выдираемых из них листов, цветные обложки пошли в дело, и целые эскадрильи бумажных самолетиков — синих, розовых, красных — взмыли в воздух из окон второго этажа.
Мальчишки свесили головы с подоконников, ревниво — каждый за своим и за чужим одновременно — следили за самолетиками.
— Во мой парит!
— А мой-то, мой!.. Во-он куда полетел...
— Заливай! Твой кувыркнулся...
— Не кувыркнулся, а «бочку» сделал.
— Понимал бы ты: «бочку»...
— По шее хочешь? Так я могу.
— Отзынь, не то так врежу!
— А у моего центр тяжести лучше. Я гвоздь в
нос ему воткнул...
По мостовой шел старичок: серый парусиновый костюм, соломенная шляпа, очки в проволочной оправе на горбатом носу. И еще — черная бородка клинышком.
Заслышав ребячий гомон, старичок поднял голову вверх, улыбнулся, помахал ученикам рукой.
Тут-то и случилось непоправимое: самолет, выброшенный из окна последним,— великолепный оранжевый самолет из тетрадочной обложки, со столбиками таблицы умножения на фюзеляже, с нарисованными красным карандашом звездами на крыльях,— прочертив в воздухе плавную дугу, стремительно пошел на снижение и спикировал прямо на старичка. Задел шляпу, очки, и очки упали на мостовую. Звякнуло стекло. Старичок нагнулся, шаря по мостовой руками.