Как видите, юристам нынешней России уже трудно понять, почему отменяла приговоры кассационная инстанция – нынешним юристам уже и в голову не приходит, что кассационная инстанция должна отменять неправосудные приговоры. И авторы так заканчивают свой горестный рассказ о конце карьеры Чижевского.
«Одним из последних процессов под председательством Чижевского было дело начальника политотдела 16-й стрелковой дивизии бригадного комиссара Идельсона. Согласно обвинительному заключению, он являлся злейшим врагом Советской власти — бундовцем и троцкистом.
В совещательной комнате Чижевский убедил народных заседателей в том, что дело следует возвратить на доследование. Они согласились и подписали определение. Однако сразу после процесса один из них, политрук А. Фокеев, написал на имя начальника особого отдела Смирнова заявление, что Чижевский «не судил, а беседовал с врагом народа Идельсоном», а также предложил ему написать на имя прокурора заявление о том, как его сажали в карцер, сутками мучили на допросах, лишали сна и избивали. Это заявление народного заседателя послужило непосредственным поводом для ареста Чижевского». Как видите, при Сталине выносившие неправосудные приговоры судьи заканчивали свою карьеру в лагерях.
Положение с признанием подозреваемого на предварительном следствии не всем понятно; так, в Интернете некий Дятел стоит на своем: «Если сложить с тем, что автор сам упоминает об употреблении пыток в органах, то выстраивается следующий метод работы: человека арестовывают, пытают и, добившись признания в том, что он «шпион латинской разведки», рассматривают признание как главное доказательство вины».
Повторю: голое признание на предварительном следствии ничего не давало - на суде можно было отказаться от признания, тем более сославшись на пытки, и тогда иных доказательств в деле не оставалось. (Вышинский пишет, что по 40-50% дел суды либо оправдывали, либо изменяли приговоры.) И вы видели, что советовал судья Чижевский идельсонам, чтобы те выкрутились, - сказать в суде, что на предварительном следствии их пытали и признания добились силой.
Люди, которые искренне ужасаются этой «царице доказательств», о которой говорит Вышинский, либо совершенно не способны самостоятельно мыслить, либо никогда не видели и не читали детективов, к примеру, детективов Агаты Кристи или нескончаемого сериала о лейтенанте Коломбо. Ведь герои этих произведений добиваются именно «царицы доказательств» - они припирают подозреваемого такими уликами, что тот вынужден признаться. Причем о том, чтобы пытать подозреваемого, и речи нет. Что же вы, мерзавцы, приписываете Вышинскому указание «пытать»? Вышинскому, который как раз с этими пытками боролся?
