Я ведь долгое время думал точно так же, как и Аршинский, - считал Сталина извергом, а его невинных жертв считал героями (по своим же словам, был быдлом). Правда, не все было так просто, какие-то червячки сомнений все же были. Первым таким страдальцем, которого я увидел еще подростком, был живший у нас одно время на квартире литовец. Когда я узнал, что он реабилитирован, то пристал к нему с расспросами, и он неохотно рассказал примерно следующее: «Когда в 1944-м русские начали наступать, мы с отцом стали уходить в Курляндию, а когда немцы там сдались, то меня призвали в Советскую Армию. Служил в Германии, а когда отслужил, то уехал на работу на Дальний Восток и там меня арестовали по приказу хабаровского прокурора и этапировали в Белоруссию. А там две сумасшедшие старухи показали, что мы с отцом якобы расстреливали русских партизан. Меня посадили, а когда началось разоблачение культа личности, то один сидевший в лагере инженер помог мне написать письмо Хрущеву, и меня реабилитировали». Помню, уже тогда меня покоробило, что он говорил не «наши наступали», не «наши партизаны», а «русские». И было непонятно, почему он после службы не в Литву вернулся, а дернул на Дальний Восток? Но как не поверить? Ведь реабилитирован, невинная жертва! Это уж потом, по мере того, как я собирал информацию, мнения о происходивших тогда событиях начали меняться и у меня.
И не у одного меня такие сомнения возникают. Вот воспоминания лучшего аса Корейской войны Е.Г. Пепеляева о своем невинно пострадавшем командире полка майоре Казанцеве, который имел обычай здравить Сталина и свою жену в одном тосте.
«Вскоре я уехал из полка, получив назначение на должность инспектора-летчика соединения. Через некоторое время я узнал, что майора Казанцева осудили и дали несколько лет заключения. Так как это происходило на Дальнем Востоке, то ехать Казанцеву далеко не пришлось, места заключения на востоке были рядом.
После войны, в Хабаровске, я случайно встретил начпрода (начальника продовольственной службы) того же АТБ. Он мне рассказал, что сидел одно время с Казанцевым, которого осудили и разжаловали якобы не за преступления и не за промахи в работе, а за то, что на одном из застолий он дискредитировал товарища Сталина, произнеся тост за здоровье Сталина и своей жены одновременно, поставив вождя на одну ступень со своей женой.
Вот такая жуткая история случилась с майором Казанцевым на аэродроме Желтый Яр в начале 1943 года. Эта версия казалась вполне правдивой и подходит особенно ко временам перестройки, когда все хорошее, что было во время Советской власти, стали мазать грязью и черной краской.
