Плечи его подрагивают.
Он смеется надо мной…
* * *
Я — неплохой игрок; посмотрите в справочники последних лет и вы убедитесь в этом.
А вот имени Боба Бутсу вы там не отыщете.
Он — мазила, он — стыд нашего древнего клуба, но его дед, Сэмюель Бутсу, знаменитый «Эль Бутсу» был одним из его учредителей. И когда Боб Бутсу появляется на поле, я начинаю играть отвратительно, а он…
Так вот! Когда он играет со мной, он оканчивает партию свеликолепным результатом, иногда достойным для квалификации в чемпионате.
Я мог бы избегать его, избавляться от его присутствия.
Ну нет! Он чует меня, как стервятник агонизирующую добычу.
Стоит моему «ягуару» замереть у террасы бара, как я слышу клаксон его «бентли», и он через минуту останавливается рядом с моей машиной.
Бутсу коротко приветствует меня. Он не протягивает мне руки; уже давно мы не обмениваемся традиционным рукопожатием.
Я исподтишка наблюдаю за ним. Его нельзя назвать уродом, но лицо его трудно вспомнить, настолько оно серо и безлико. У него бегающий взгляд, влажный и кривой рот; он говорит мало, а если говорит, то, чтобы ничего не сказать.
И это тусклое ничтожество выводит меня из себя, раздражает, зарождает во мне неопределенное чувство, которое я иногда считаю страхом.
* * *
Я никому ничего не говорил и никогда бы этого не сделал, не вернись в Гольф-клуб старый доктор Фенн.
Фенн долгие годы был отличным игроком, но ему пришлось отказаться от гольфа после несчастного случая в лаборатории, стоившего ему трех пальцев на левой руке.
Случайно оказавшись по соседству с клубом, он нанес визит вежливости, и тот же случай сделал его свидетелем одной из моих необъяснимых неловкостей.
Я увидел его в баре, он знаком подозвал меня.
— Что не ладится, юный Гарри Стивен? — спросил он.
Старику Фенну трудно солгать, когда он останавливает на вас свои серые глаза, острые, как кинжал.
— Ничего, док!.. и все же. Но мне лучше рассказать все у вас в кабинете…
— Так я и думал, — резко ответил он.
* * *
Я ничего не скрыл от него.
Он дал мне выговориться, и по ходу рассказа лицо его становилось все серьезнее и серьезнее, оно даже потемнело.
— Покажите ваши ключи! — вдруг сказал он.
— Мои ключи?
— Конечно! Мне кажется мои слова абсолютно ясны…
Я протянул ему ключи.
— Хм, блестят, как серебро. Я так и думал, но это еще ничего не доказывает. У вас есть свободный час?.. Да?.. Я должен позвонить в лабораторию…
Час прошел приятно. Фенн вспоминал интересные случаи из своего прошлого — прошлого гольфиста, и я почти забыл о цели своего визита к нему в кабинет.
