Мой город | страница 13



В это время стих и последний звук — шум воды в ванной. Я посидела. Быков не выходил. Я слезла с кровати, напевая, обошла вокруг пулемета, глянула в окно. Стало жутче. М-да…

— Быков, — позвала я.

Тишина.

Я подумала. Еще раз обогнула пулемет. Пошла и стукнула в дверь.

— Але!

Ни звука.

— Эй!

Молчок. Я задергала дверь — уже в панике:

— Быков!

Дверь открылась. Стоял Быков, как картинка, живой, милый, сволочной и сосредоточенно вытирал голову казенным полотенцем.

— Чего орем? — спросил злорадно.

Ждали мы часа четыре. Время тянулось, как резина. Я бродила по углам, на десятки раз оглядела блеклые обои, раз двадцать запнулась за пулемет, раз тридцать обругала его и Быкова.

Потом затормозила и сказала:

— Слушай, а может, их и не было?

— Что?

— Может, говорю, их вообще не было? Может, они нам показались?

У Быкова все сильнее округлялись глаза.

— Да ты… ты что… сама рехнулась и меня с ума свести хочешь? Собирайся!

— Куда это?

— Обратно!

— А ху-ху не хо-хо?

— Не хо-хо! К-куда!

Во были гонки! Скакал за мной Быков, как слон, по всем этим мерзким запутанным лестницам, орал всякие непотребные слова, но догнать меня не догнал. Выпрыгнула я в туман — как в пуховую перину — ничего не видно, ничего не слышно и дышать тяжко. Обыкновенный химический туман. Дышать тут надо по-особому: глубоко гадость, именуемую воздухом, не заглатывать, шевелить одними бронзами — глядишь, и доживешь лет до сорока без рака легких…


День четвертый


… Ну вот. Слиняли эти придурки куда-то. Поторчала я в парке, травку пощипала, высунула нос на театральную площадь. Тихо, пусто, солнце припекает. Пользуемся моментом. Разделась я, одежду расстелила неподалеку от сухого фонтана, плюхнулась. Чем не пляж? И дикий совершенно, потому что кругом — ни души.

Пригрелась и уснула. Под нашим апрельским солнцем не сгоришь — скорее замерзнешь.

А проснулась — чую, что-то не так. Неспокойно.

Так и есть. Сидит на бортике фонтана некто стриженный и этак терпеливо меня рассматривает. Вежливо так. Не приближаясь. Не тревожа.

М-да… удрать?

Смотрю из-под локтя. Стриженный пощурился на солнце и зевнул. Это меня сразу почему-то резко успокоило. Стала обдумывать первую фразу. Стриженный сам мне помог — стукнул чем-то там по камню.

— Не бренчите! — раздраженно сказала я. — Господи, спокойно позагорать не дадут!

Села. Поглядела на свой живот.

— Даже кожа не порозовела… А спина? — вскочила, отвернулась от мэна. — Спина загорела?

(Заодно прикинула расстояние до ближайшей арки — ищи меня, свищи!)