— Ветер северный, — веско произнес он в наступившей тишине. — Никос, возьмешь около сотни работников для наблюдений и работ в северной части угодий; Нилд, ты будешь с ребятами в южной части. Торн, когда мы сможем начать уборку урожая?
Бригадир, к которому обратился Квендиш, помолчал, прекрасно сознавая, что вопрос задан чисто риторически. Квендиш знал состояние посевов и степень созревания культур на каждом дюйме своих земель, но успех его отношений с людьми заключался в уважении, с которым он относился к мнению каждого работника; он всегда спрашивал совета, а не отдавал приказы.
— Через несколько дней, гроуэр, — ответил Торн. — Я думаю, через недельку. Очень хочется воспользоваться ясными солнечными деньками.
— Начинайте, когда сочтешь, что пора.
Квендиш встал с места, окончив завтрак и деловую беседу. Разговор за столом тотчас же возобновился; три его дочери, четыре сына, жена, бригадир, агроном, их жены — привычный круг людей, постоянно работающих вместе и связанных больше чем привычкой. Квендиш с болью подумал, что здесь нет сейчас его старшего сына, Клеона. Но тут уж ничего не поделаешь.
Сюзанна присоединилась к нему, внимательно глядя в глаза. Она была его второй женой, моложе Квендиша на десять лет, но стала прекрасной матерью всем его детям и великолепной хозяйкой. Сюзанна ласково коснулась его руки:
— Ты обеспокоен, дорогой. Думаешь о ветре с севера?
— Да, и о том, что давно не было дождей.
— И о Клеоне?
— Да, — он кивнул, — и о нем тоже. — Его рука сжалась в кулак. — Несчастье! Нужен был всего только год — и он был бы в безопасности! Я… — он осекся, с горечью вспоминая о прошлом. Но у него есть еще семь детей, и надо думать о них, об их судьбах и счастье.
— Извини, — произнес он тихо. — Просто я никак не могу привыкнуть. Конечно, это мог быть не Клеон, а кто-то другой…
— Не обязательно, — ответила она, ловя его взгляд. — Ты мог освободить нашу семью от повинности.
— Да, мог, — согласился он горько. — Не думай, что я мало взвешивал и решал. А что бы тогда сказали обо мне соседи? Работники? Ты же знаешь, что случилось с гроуэром Рентайлом. Он сделал это, и однажды утром проснулся в горящем доме. Сгорело почти все. Рабочие не глупы, а люди, пришедшие в ярость и гнев, совершенно забывают о традиционном уважении и повиновении. Если мы хотим выжить, нам надо все решать вместе, сообща.
— И умирать тоже вместе, — в ее голосе звучала горечь. — Я видела счета в твоей конторе, говорила с агрономом Лидерманом. Он хороший специалист, но он же и трусливый лжец. Урожаи не увеличиваются, кривая их графика не идет вверх. А если подумать об урагане, ветре, проливных дождях — то что будет с землями? Что мы сможем сделать?
