— Долго же ты жить собрался, с водяной-то хворью. У своих помощи просить не пробовал?
— У них теперь другие заботы. Юг в огне, и им еще несколько лет будет не до меня. Надеюсь, что и не до вашего города.
— Понравилось тебе тут, я вижу, — проворчала она. — Здесь и при драконах тихо было, а теперь и господам магам не до нас. Оставайся, хозяева будут рады… хотя такого, как ты, и не прогонишь.
— Очень рад, — волшебник наклонил голову, скрывая улыбку.
Наступило молчание. За стеной настойчиво тикали часы; малышка безмятежно спала.
— Ты, что ли, Часовую улицу высушил? — вдруг спросила толстушка. — Я стою, за окном как свистнет! Дите аж реветь перестало. Вниз спустилась посмотреть, а тут как раз и дверь открывается, и нате пожалуйста — гость ранний, незваный.
— Меня зовут Корлин, и я умею не только это. Например, если девочке еще не дали имя…
— Огненное имя! — женщина охнула. — Это она что, волшебницей станет вроде вашей сестры?
— Что дано, не погасить, что не дано, не раздуть, — он покачал головой почти с сожалением. И добавил, тише: — Но ее ждет крайне увлекательная судьба.
— Так папашу будить надо! — она вскочила.
— Не стоит, — волшебник встал вслед за ней. — Я не был уверен, когда открыл эту дверь, но теперь чувствую: вы правы. Через полчаса дать ей имя будет некому.
— Но…
— Знаете, как бывает: всю жизнь идешь, а в конце понимаешь, что шел именно сюда?
Словно услышав его, малышка открыла глаза. Волшебник покраснел.
— Как чувствовала, что неспроста ты здесь появился, — толстушка торопливо распеленывала младенца. — Тебе что: огнем ее коснешься, да в пепел, а нам расхлебывай.
— Вы не представляете, как точно выразились, — волшебник бережно принял драгоценную ношу. — Сейчас…
Горячий ветер швырнул женщину на стул. Второй толчок мягко откатил ее к стене.
Волшебник замер посреди зала с младенцем на вытянутых руках. Запахло морем. Стулья нависали уже не башнями, а утесами. По деревянному полу хлестнуло огненной пеной.
А за спиной девочки медленно расправлялись крылья. Взмах, и призрачный дракон скользнул мимо волшебника, описал круг и окаменел в строгой позе на полу.
— Ты… ты что творишь?
— Боюсь, что историю, — волшебник не обернулся. — Тише. Все уже произошло.
Сквозь его пальцы уже пробивались новые крылья, и следующий дракон готовился взлететь. Девочка, казалось, совершенно ничего не ощущала.
Когда последний дракон занял место у ног чародея, ветер превратился в шквал. Ураган швырнул на пол растрепанную книгу — марево в обрамлении горящих линий. Руны на обложке вспыхнули, и в свисте ветра волшебник произнес неразличимое имя.
