Слово Оберона | страница 28

Стелла молчала.

— Лена, — я услышала напряжённый голос Гарольда, — спускайся…

— Слушайте, вы! — я никак не желала принимать поражение. — Ну что вы упёрлись, как козы? Вы же состаритесь в этом храме! Вас же проклянут все на свете, сами люди после смерти Оберона храм развалят, а вас прикончат! Вас же на куски порвут!

— Прекрати истерику, маг дороги, — с отвращением промолвила Филумена. — Никто не состарится. Никто не умрёт. Просто вы, могучие маги, оторвёте наконец зады от кресел и отыщете то, что обещал Оберон. Нам всё равно, откуда вы приведёте принцев — но вы их приведёте. Это наше последнее слово.

— Ах так! — закричала я. — Ну погоди. Я вам достану принцев! Одного ревнивого, другого прыщавого, третьего… людоеда! А четвёртого…

Тут воздух перестал меня держать, и я полетела вниз — сначала медленно, поворачиваясь вокруг своей оси, а потом всё быстрее и быстрее. Перед глазами сделалось сперва красно-красно, а потом темно. И затихал вдали издевательский хохот принцесс.

Спас меня Гарольд. Сплёл посохом сеточку и сумел поймать меня у самой земли, вернее, у самого мозаичного пола.

В гробовом молчании мы с ним вышли из храма и побрели, куда глаза глядят. Вышли за городские ворота (стража приветствовала нас, кое-кто меня узнал, но мне было не до разговоров и не до объятий). Выйдя на берег речки Ланс, мы уселись на перевёрнутую рыбачью лодку и уставились на поросший лесом противоположный берег.

Солнце село. Закатное небо отражалось в широких и спокойных водах Ланса.

— А какая хорошая идея, — сказал Гарольд.

— Что?

— Да отличная ведь мысль… Выдавать их замуж по очереди. За Александра, — Гарольд плотоядно усмехнулся.

— Не любишь ты принца.

— А за что его любить? Знаешь, я бы последней выдал замуж Стеллу. Пусть она останется в живых. Она из них единственная нормальная, только Филумена на неё давит.

— Спасибо, — сказала я со вздохом.

— За что?

— За то, что я — это я, а не мокрое место в храме на полу.

— Не за что. Ты здорово летала.

Я улыбнулась:

— И план, говоришь, хороший?

— Ага. Жаль только, что невыполнимый. Для Оберона.

— Так я ведь знаю. Я хотела только, чтобы они испугались.

Гарольд невесело покачал головой:

— Теперь ещё они нажалуются королю…

— Пусть жалуются, — сказала я зло. — Гарольд… А что такое Ведьмина Печать?

Он вздрогнул. Покосился с подозрением:

— Откуда ты знаешь?

— Король сказал. Чтобы я, мол, пустил тебя за Ведьмину Печать, да ради собственной шкуры…

Небо потихоньку меняло краски. Будто линяло, сменяя золотую шкурку на светло-бежевую.