Вечер прошел обычно, если не считать того, что «по техническим причинам» была приостановлена подача тока во все жилые помещения, и экраны телевизоров напоминали огромные бельма. На остров опустилась тишина.
В коттедже Дэвида было, наверно, тише, чем всюду: телевизор молчал, молчала и Терри. Дэвид нервничал, не находя себе места. То садился в кресло, то бродил по всей квартире. Наконец вошел в спальню и, увидев, что Терри не спит, присел на край кровати. Заговорил глухим голосом:
— Терри, послушай… Я понимаю твое настроение, но прошу тебя — и ты меня пойми. Постарайся, милая… — Терри не ответила, он немного помолчал, посматривая на ее золотистую голову, потом продолжил: — Не думай, что я так вот живу для собственного удовольствия, ты ведь знаешь, я далек от мещанских устремлений. Был бы я склонен к обывательский философии, вероятно, напоминал бы слепого, который в темной комнате ловит черную кошку, которой там нет. Скоро, совсем скоро ты узнаешь все — ты слышишь? — все. В жизни каждого человека бывают критические моменты. Теперь такой момент настает для нас. Скоро мы будем свободны, нас ждет воля! А теперь скажи… ну, скажи, что ты не сердишься на меня, скажи. Пожалуйста, прошу тебя!
Терри молча смотрела в потолок.
— Ну тогда давай сыграем! Ты ведь любишь Моцарта.
Как же он обрадовался, когда Терри, накинув халат, пошла к роялю! Уже первые аккорды, зазвучавшие от прикосновения ее пальцев, — нежные, прозрачные, звонкие, — захлестнули его волной счастья. Она играла его любимую «Фантазию».
Он взял свою невесомую скрипочку, мгновенье — и смычок отправился в чарующее путешествие, и охватило Дэвида прекрасное, трепетное чувство. Он перенесся в фантастический мир, и вокруг искрилось сияние, соединяющее небо с землей. А Терри — она никогда еще не играла с таким вдохновением. Словно предчувствовала, что это ее лебединая песня…
Перед рассветом, именно в то время, когда тьма еще не отступила перед светом нового дня, остров Сирен пробудился от рева моторов. Дрожали стекла в окнах, качались и вибрировали люстры, словно от землетрясения.
Дэвид выскочил на веранду. В небе чернели тяжелые вертолеты. Десант!
Метнулся в спальню, закричал:
— Наконец-то свершилось!
— Сверршилось, сверршилось! — отозвался попугай Ара.
— Что, что совершилось? — не выдержала Терри.
— То, на что я надеялся. Десант! Ох и молодчина Вера! Смотри, на вертолетах знак ООН!
— А при чем тут Вера?
— Верра! Верра! — повторил попугай.
