— Я изготовил его!
— Я сражался за него!
Они воскликнули это одновременно.
— Почему? — Ее вопрос, казалось, удивил их. Но как она может рассудить, если ничего не знает о правах каждого, о деле, из-за которого они так ненавидят друг друга?
Несколько мгновений они молчали. Потом Элдор сделал шаг к ней, протянул руки, словно собирался отобрать шкатулку силой.
— У тебя нет выбора, — яростно сказал он. — Те, кого я вызову, обязательно ответят. И это будет твоим проклятием!
— Отдай ему, если испугалась! Но тогда ты никогда не узнаешь, насколько пустыми были его угрозы, — вмешался Зарстор. — Отдай ему, и всю жизнь проведешь в страхе… и даже после жизни этот страх не кончится! Будешь, как мы, проклятая, бродить в этой пустыне.
Шкатулка и цветок…
Бриксия обнаружила, что может наконец отвести взгляд от спорящих, высвободиться. Она посмотрела на свои руки, на то, что удерживала в равновесии.
Шкатулка открылась! В ней лежал овальный камень, чья поверхность слабо светилась. Свет был серым, как легкая тень — если тень может быть светом. Цветок тоже полностью раскрылся, но свет, исходивший от него, был не чисто белым, как раньше, а зеленоватым, мягким и успокаивающим взор.
— Вот оно какое, Сокровище-Проклятие, — медленно сказала она. — Зачем оно было сделано, Элдор, скажи правду, зачем?
Лицо его оставалось жестким и мрачным.
— Чтобы иметь дело с врагами, я должен…
— Нет, — Бриксия покачала головой. — У тебя ведь был выбор. А почему он стал твоим врагом?
Жесткое лицо стало еще суровей.
— Почему? Потому что… потому что… — Голос смолк, и Бриксия увидела, как Элдор прикусил губу.
— Ты забыл? — спросила девушка.
Элдор сердито нахмурился, но ничего не ответил. А она повернулась к Зарстору.
— Почему он так ненавидел тебя, что сделал эту злую вещь?
— Я… я…
— Ты тоже не помнишь. — На этот раз она не спрашивала, а утверждала. — Вы оба не помните, почему стали врагами… Разве теперь так уж важно, кому это принадлежит? Вам обоим это больше не нужно, разве не так?
— Я Элдор, Сокровище мое по праву, я могу делать с ним, что хочу!
— Я Зарстор, из-за Проклятия случилось это, — он развел руки, указывая на опустошенную землю вокруг.
— Я Бриксия, — сказала девушка, — и… но я не знаю, кто я еще на этот раз. Но то, что живет во мне, говорит: да будет так!
Она положила цветок на шкатулку, и зеленоватый свет смешался с серым.
— Сила уничтожения — Сила роста и жизни. Посмотрим, какая победит!
Серая тень на камне застыла. Теперь она покрывала камень, как кора. Зеленый свет омывал ее, и кора начала трескаться, раскалываться, и из-под нее прервался новый блеск. А свет цветка гас, лепестки начали увядать. Бриксия хотела снять цветок с губительного камня, но рука не повиновалась ей. Все сильнее и сильнее засыхал цветок, а камень светился ярче и начал пульсировать. Но не серостью смерти — теперь это был зеленый огонь, стремящийся разорвать оболочку, как семя, готовое к новой жизни.
