— Элдор, ты здесь, чтобы защитить Сокровище! — вызывающе произнес он. — Я тоже! Я из рода Зарстора, у нас древняя вражда; если не боишься, покажись!
— Лорд! — Туман все больше окутывал Дведа. Теперь видно было только побледневшее, искаженное ужасом лицо. — Лорд, спаси меня!
То, что оставалось Бриксией, что еще не полностью подчинилось чужим мыслям и чувствам (Яр-тара или Элдора, кто знает?) — и эта частичка сознания понимала, что у мальчика не хватит сил сопротивляться. Что мужество его сломлено. Господин, перед которым он преклонялся, терпел поражение.
— Сокровище! — Марбон по-прежнему не обращал внимания на своего приемыша.
Он попытался приблизиться к девушке, в гневе колотя по невидимой преграде. Даже взмахнул в воздухе ножом.
— Отдай мне Сокровище! — закричал он. Теперь и у его ног собирался туман, сгущался, образовал лужицы. Начал подниматься по телу вверх. Коснулся колен, прилип к бедрам, а Марбон словно не замечал этого.
Двед беспомощно и неподвижно висел в колдовской паутине. Клочья тумана коснулись его щек, зацепились за подбородок. На лице мальчика застыло выражение ужаса.
— Сокровище! — повторил Марбон.
Ута поднялась на задних лапах. Яростно ударила передними по языку тумана, пытавшемуся добраться до нее. И в тот же момент Бриксия — опустела. У нее не было другого слова, чтобы описать это ощущение. Что-то ушло, отступило. Она снова была одна, открыта, беззащитна. Даже без ножа.
Рука Бриксии конвульсивно сжалась, словно желая снова схватить оружие. Но в руке был бутон. И он шевельнулся! Девушка разжала кулак, и цветок начал распускаться.
Тускло-коричневая внешняя кожура лопнула. Изнутри показался слабый свет, тот самый, который освещал ей тропу, подбадривал ее во время ночного пути по Пустыне.
Силы и силы, лихорадочно думала она. Другую руку она протянула к шкатулке, которую отдала ей Ута.
Марбон шевельнулся. Лицо его перестало быть лицом человека, которого она знала, — ни расслабленное, ни полное жизни. Неужели черты лица могут так искажаться, принимать совершенно чуждое обличье? Если даже это была иллюзия, то не предназначенная для нормальных глаз. Бриксия ощутила леденящий холод, ее охватил такой ужас, что она даже не попыталась бежать, хотя Двед теперь не закрывал выход.
Человек, стоящий перед ней, высоко поднял руки. Лицо его обратилось к нависшим вверху туманным змеям. Он крикнул:
— Яртар… сле… фрава… ти!
Туман закрутился, от вида этого движения кружилась голова. Теперь, когда взгляд Марбона больше не держал ее, Бриксия закрыла глаза, чтобы не потерять сознания от туманной круговерти. Но тут аромат цветка прояснил ее мысли.
