Узкая долина, насколько она могла судить, перешла в более широкую равнину. Девушка снова начала колебаться. Идти вперед ночью без проводника, наверное, глупо. Даже если те, кого она преследовала, и дальше шли втроем, — она все равно не видела никаких следов после спуска с лестницы. Но теперь по крайней мере жесткий гравий под ногами перемежался полосками травы.
Переходя от одной такой полоски к другой, девушка больше не могла двигаться по прямой, зато это избавляло ее ноги от дальнейшей пытки. А впереди… неужели эти двое настолько неосторожны, что разожгут костер? Здесь, на открытой местности, они только привлекут к себе внимание всех, кто бродит в ночи.
Пустыня всегда считалась злым местом, ходили слухи о чуждой жизни, которую можно было там встретить. Зловещая пустота образовывала западную границу Долин, и там жили только разбойники и те странные и неприятные люди, которых больше всего интересовали следы Древних. К Пустыне лорды Долин обратились в прошлом году за помощью в борьбе с захватчиками. И помощь пришла: Всадники-Оборотни, не люди, а страшное сочетание человека и дикого зверя. Об этом Бриксии рассказывали те немногие встречные, к которым она решалась подойти, чтобы выменять на шкуру прыгуна пригоршню соли.
За последние два года своих скитаний она не раз приближалась к Пустыне. Главным образом потому, что между нею и убежищами, которые она могла отыскать дальше на востоке, по-прежнему находились многочисленные враги. Она следила за отрядами разбойников, выходившими из Пустыни или скрывавшимися в ней. Но в глубь Пустыни никогда не уходила.
Можно было ожидать, что лорд Марбон, с его поврежденным разумом, решится на это. Но что она должна идти за ним… Бриксия присела на полоске травы, растирая ноги, широко раскрыв глаза, настороженно приглядываясь и прислушиваясь… Во тьме ничего не было видно, но теперь она слышала обычные звуки ночи, здесь не было той пугающей тишины, что царила в долине.
Девушка высоко подняла голову… Ноздрей ее коснулся аромат, прямая противоположность грязному запаху узкой верхней тропы. Сладкий, свежий… она подумала о луговой траве ранним утром, о паутине на покрытых росой травинках, о цветах, раскрывающихся навстречу дню. Сад… раннее утро… цветы раскрылись, их можно сорвать и высушить, чтобы потом освежать ими постель и белье…
Не сознавая, что делает, Бриксия снова встала, двинулась в ночь, привлеченная ароматом, который становился все сильнее. И подошла к подножию дерева… Его ветви были странно изогнуты, и на них не было листьев. Но зато ветви сплошь покрывали белые цветы. И над каждым цветком, как маленькая свеча, — язычок пламени.
