Но в ней сохранялась решимость, наследие ее рода. Разве не текла в ее жилах кровь Торгуса? Во всех долинах Высшего Халлака была известна Песнь о Торгусе и о его победе над силами Камня Ллана. Род Торгуса, может быть, не был богат землями и драгоценностями, но его дух и сила всегда оставались высокими.
Девушка отвела рукой прядь выгоревших на солнце волос, неровно подрезанных на шее. Не для бродяги по пустынным краям переплетенные золотом косы девицы из крепости. Продолжая точить нож, Бриксия негромко напевала Вызов Ллана, так негромко, что даже сама едва различала звуки. Но здесь и слушать-то было некому — она тщательно обыскала все это место вскоре после рассвета. Разве посчитать слушателем птицу с черным хохолком, которая угрожающе крикнула с вершины ближайшего изогнутого постоянными ветрами дерева.
— Так, так… — Она проверила остроту лезвия на прядке волос, упавшей на глаза. Заточенная сталь легко перерезала прядку, в пальцах осталось несколько волосков. Девушка выпустила их, и ветер подхватил и унес. И тут Бриксия снова ощутила страх. Местность была совершенно ей незнакома, лучше было, наверное, закопать эту часть себя. Есть старые предания о том, что силы, о которых мало что известно людям, могут использовать волосы, ногти, слюну для злого волшебства. Впрочем, подумала она, тут некого бояться. Здесь, рядом с Пустыней, сохранились, конечно, следы тех, кто когда-то владел этой страной, — Древних. Они оставили каменные монолиты, странные места, которые приманивают к себе или отпугивают, — но все это были всего лишь следы давно исчезнувшей Силы Сил. Тех, кто владел ею, давно нет. Черная птица, словно отрицая это, снова громко крикнула.
— Эй, ты, черная! — Девушка перестала напевать и взглянула на птицу. — Не будь так смела. Хочешь сразиться с Утой? — И она испустила негромкий, но резкий свист.
Птица закричала, словно знала, кого призывает девушка. Потом снялась с ветки и полетела низко над землей.
Из зеленой травы (здесь не было овец, чтобы ощипывать ее) поднялась пушистая голова. Растянув губы, кошка зашипела, глаза ее раздраженно следили за улетающей птицей, которая, последний раз хрипло крикнув, исчезла.
С достоинством, присущим ее племени, кошка неторопливо направилась к Бриксии. Девушка приветственно протянула ладонь. Они уже давно бродят и спят вместе, и девушка была польщена тем, что Ута выбрала ее в спутники во время этих бесцельных блужданий.
— Как охота? — спросила она кошку, которая села на расстоянии вытянутой руки от нее и принялась облизываться. — Или теперь, когда отсюда ушли люди и нечего красть, ушли и крысы? — Только с Утой и могла поговорить Бриксия во время своих одиноких странствий.
