Нескуба прищурился и холодно спросил:
— А представляете ли вы, что означает это для нас?
Лойо Майо пожал плечами:
— Это уже другая тема, капитан.
— Ну что ж, поздравляю вас с открытием. — Нескуба горько усмехнулся. — Жаль только, что невозможно сообщить о нем на Землю и человечество им не воспользуется. Открытие исчезнет вместе с «Викингом».
На астронома это, казалось, не произвело ни малейшего впечатления.
— Мы ничего определенного о подобных объектах не знаем, произнес он совершенно спокойно. — А сейчас мы имеем возможность познакомиться с черной дырой.
— К сожалению, имеем, — заметил Нескуба.
— Мы будем продолжать…
— Это ваша обязанность, Лойо Майо! — на этот раз твердо сказал капитан и подумал: «Вот у кого надо учиться выдержке!»
Уже который раз пытался Алк измерить диаметр цветка, но увядший лепесток никак не. удавалось расправить на решетке. «Проклятое тяготение, — думал он, — это оно исказило такой великолепный экземпляр! Когда-то, в двадцатом веке, рос на Суматре гигантский цветок, который назвали в честь ученого, нашедшего его в джунглях, — Рафлесия Арнольди. Диаметр его достиг метра, и это считалось чудом. А здесь… — Алк снова окинул печальным взглядом увядшие лепестки. — Здесь не менее пяти метров! Новый вид можно было бы назвать Космической Алкой. Можно было бы… На глазах гибнет, и ничего не поделаешь. В невесомости он рос корнями вверх, теперь же его биологический хронометр окончательно вышел из строя, и такой великолепный цветок увял… А все это Нескуба… Из-за него попал «Викинг» в такое критическое положение. Критическое? Если бы… Катастрофическое!»
Тяжело вздохнув, Алк оставил в покое цветок, проверил, как работает генератор электронно-ионного поля, потом сел на прикованный к полу металлический стул и начал обдумывать события последних дней. Но сосредоточиться было почему-то трудно, перед глазами лежал распластанный цветок, и мысли вертелись вокруг него. Да это же уникум! Как он ждал его цветения! И вот — на тебе! Нескуба во всем виноват, Нескуба. И что там цветок, даже такой чудесный, — вся оранжерея погибнет, со всей своей богатой флорой, страшного тяготения не выдержат люди, и «Викинг» из базиса жизни превратится в холодный гроб… И кто знает, сколько лет или десятилетий будет падать этот гроб в черную дыру, пока не разлетится вдребезги, не распадется на атомы… Как же все это трагично и как бессмысленно! Алк сжал кулаки, оглядываясь вокруг, как загнанный зверь. Сознание безысходности и бессилия бесило его. Неужели так вот и погибнуть — покорно, безмолвно! Неужели ничего нельзя придумать? А ведь как хорошо все начиналось… Экипаж сплоченный, работали все с энтузиазмом, никто не жалел сил и энергии для достижения цели. И все, решительно все пойдет прахом, не будет ни «Викинга», ни его самого, Алка, ни… Эолы… Какой абсурд, какая глупость! Алк пытался представить себе, как это не будет его, их всех, — и не мог. Он видел только черную, бесконечную, бездонную пустоту, но в ней присутствовала его жизнь, его мысль, его «я» — в виде некоей вечной и вездесущей субстанции.
