— Успокойся, Анита, дай же мне хоть слово сказать.
Она хотела закрыть ладонью его губы, но почему-то не решилась. Туо понял это и сам взял ее руку и поцеловал.
— Я боялся, что ты переменилась, стала чужой. А раз душа твоя чиста — я счастлив.
— Так ты прощаешь? Прощаешь мою слабость? Ну скажи, умоляю!
— Прощаю, успокойся. Это случайно. Ты сильная.
— Спасибо, милый! Спасибо, что веришь. Ведь я…
— Ничто нас не разлучит, Анита!
Она молча припала к нему, схватила обеими руками за голову, наклонила и, встав на цыпочки, стала жадно целовать его лицо. Что-то шептали ее уста, дыханье смешалось с дыханьем Туо, и оба словно захмелели. Шли по темной аллее, сердца стучали так, что уже не слышно было звуков, царивших в вечернем зоопарке. И вообще ничего они не слышали, души их переполняло что-то волнующее и прекрасное. Шли оглушенные, удивленные и немного испуганные. Озеро. Темные ивы. Копенышко сена. Трава. И тишина, первозданная тишина. Может быть, именно такая была в раю, когда Адам увидел, как хороша Ева.
— Хочу ребенка, — прошептала Анита, опускаясь на сено. Любимый мой, единственный…
20
Археолог, человек средних лет с обветренным лицом и редкими волосами на голове, встретил Лаконтра и Туо с должной учтивостью.
— Милости прошу.
Передняя завалена была всякой всячиной. На полу, у стен, — какие-то камни, потемневшие обломки посуды, разбитые серые скульптурные изображения то ли каких-то богов, то ли сказочных существ; широкие подоконники тоже уставлены изделиями из стекла и цветных металлов; на стенах — черепа и рога разных животных.
Туо ступал с величайшей осторожностью, чтобы ничего не задеть и на что-нибудь не наступить, и на ходу посматривал на все эти экспонаты.
— Кое-что здесь еще в стадии обработки, — сказал хозяин, заметив его любопытство, — а есть и просто сувениры в память об экспедициях. Не успел все это привести в порядок: недавно вернулся.
В кабинете висели картины; большой рабочий стол завален был бумагами и разными канцелярскими принадлежностями.
Лаконтр представил археологу Туо, сказав только, что «этот юноша интересуется археологией и выдвигает оригинальные идеи». Хозяин приветливо посмотрел на Туо и предложил сесть. Ему тоже любопытно было послушать энтузиаста потому, что, по его словам, теперь редко встречается в их науке что-либо новое, свежее.
Расположились у круглого столика между двумя высокими стрельчатыми окнами — археолог и Туо визави, Лаконтр — между ними.
— Так что же у вас интересного, юноша? — хозяин положил на стол руки со скрещенными пальцами.
