— Восстанови свой аппарат, милый Туо! Мне так хочется увидеть Филию!
Туо посмотрел на Лаконтра, вертевшего в руке пустую рюмку, и сказал:
— Я хотел бы перебросить на Филию птиц.
— За этим дело не встанет. Чего-чего, а птиц я вам подберу. Как в Ноев ковчег — всех по паре. Только работайте над своим аппаратом. Если потребуются какие-нибудь материалы, скажите, сразу же закажу. Я, откровенно говоря, не очень-то верю в вашу затею, но, раз вы так хотите, сделаю все, что смогу.
— Возьмем голубей! — всплеснула ладонями Анита. — Это ведь, наверно, именно они птицы твоего детства!
— Даже трудно себе представить, — мечтательно проговорил Туо, — леса оживут… Наполнятся щебетом, свистом, трелями, клекотом… Птицы будут перелетать с ветки на ветку, с вершины на вершину, кружиться будут в нашем небе. О, если бы мне увидеть птиц в небе Филии! Анита, я был бы тогда самым счастливым человеком!
— А как бы радовались дети! — сказала Марта. — Дети любят птиц и животных, потому что они ближе к природе.
— Взрослые тоже любят, — сказал Лаконтр. — Вы замечали, какие у собак умные глаза? А у лошадей? Ночью, когда они смотрят на свет, — это большие переливающиеся изумруды.
Не выдержала и Луиза, повеселела и, подмигнув, тоже высказалась:
— А мне больще всего нравятся цыплята, хорошо прожаренные!
Все рассмеялись. Кроме Туо. Он словно ничего и не слышал: вспоминал сказки, и белые птицы детства все летели и летели сквозь холодный космический простор.
18
— Ox и смешной!
— Ну и шалунишка!
— Ишь озорник! Ты ведь ее порвешь!
— Ничего, пусть себе играет!
Туо и Марта, смеясь, наблюдали, как львенок таскает по ковру Анитину сумку. Вчера она забыла ее на кушетке. Львенок схватил и потащил в зубах по всей комнате. Вертит мордочкой, наступает лапками, спотыкается, падает, снова вскакивает и снова охотится за несчастной сумкой.
— Цирк! Аттракцион! — хохотала Марта, по-утиному ковыляя за львенком. — Держи его!
Тигренок лежал в кресле, положив морду на лапы, желтыми глазами смотрел за сумкой — туда-сюда, сюда-туда. А она так и мелькает! И в конце концов тигренок не выдержал — спрыгнул с кресла, схватил сумку зубами за ручку. Львенок — к себе, тигренок — к себе. Тянут-потянут — в разные стороны. Уперлись лапами в ковер, нацелились веселыми глазами. Ну и потеха!
— Пора забрать, порвут, — сказала Марта.
Но едва она приковыляла и протянула руку, зверята зарычали, рванули еще разок, да как следует, и сумка раскрылась. На ковер выпал какой-то небольшой серебристый патрончик. Тигренок ткнул его лапой и давай катать.
