Отец один слыхал,
Что за море детей учиться посылают
И что вобще того, кто за морем бывал,
От небывалого отменно почитают,
Затем, что с знанием таких людей считают:
И, смотря на других, он сына то-ж послать
Учиться за море решился:
Он от людей любил не отставать,
Затем, что был богат. Сын сколько-то учился,
Да сколько ни был глуп, глупее возвратился.
Попался на руки он школьным тем вралям,
Которые с ума не раз людей сводили,
Неистолкуемым давая толк вещам,
И малого не научили,
А навек дураком пустили.
Бывало, глупости он попросту болтал,
Теперь ученостью он толковать их стал.
Бывало, лишь глупцы его не понимали,
А ныне разуметь и умные не стали;
Дом, город и весь свет враньем его скучал.
В метафизическом беснуясь размышленьи
О заданном одном старинном предложеньи:
Сыскать начало всех начал,
Когда за облака он думой возносился,
Дорогой шедши, оступился
И в ров попал.
Отец, который с ним случился,
Скорее бросился веревку принести,
Домашнюю свою премудрость извести;
А думный, между тем, детина,
В той яме сидя, рассуждал:
«Какая быть могла причина,
Что оступился я и в этот ров попал?
Причина, кажется, тому землетрясенье:
А в яму скорое стремленье —
Центральное влеченье,
Воздушное давленье…»
Отец с веревкой прибежал.
«Вот», говорит, «тебе веревка: ухватися.
Я потащу тебя; смотри, не оборвися».
— Нет, погоди тащить; скажи мне наперед:
Веревка вещь какая?
Отец хоть был и не учен,
Да от природы был умен.
Вопрос дурацкий оставляя,
«Веревка вещь», сказал «такая,
Чтоб ею вытащить, кто в яму попадет».
— На это-б выдумать орудие другое.
А это слишком уж простое.
«Да время надобно», отец ему на то:
«А это, благо, уж готово».
— А время что?
«А время вещь такая,
Которую с глупцом не стану я терять.
„Сиди“, сказал отец, „пока приду опять“.
Что, если бы вралей и остальных собрать,
И в яму к этому в товарищи послать?..
Да яма надобна большая!
