— Пречистые. — Во рту у Роджера внезапно пересохло.
— Да, ваше высочество, — сказал Панэ. Он никак не комментировал очевидность такого вывода. — Весьма возможно, — поправился он. — Кто бы они ни были, худший вариант для нас — именно пречистые. Из этого варианта мы и исходим.
— Скажите, капитан, — сказал принц, обращаясь к Красницкому, — может ваш корабль устоять против двух крейсеров?
Красницкий окинул мостик быстрым взглядом. Никто даже не шевельнулся, но капитан прекрасно понимал, что подобные обсуждения на публике не ведут.
— Пожалуй, нам стоит перейти в комнату для совещаний, — предложил он.
Едва закрыв за собой люк, он резко повернулся к принцу:
— Нет, ваше высочество. В сражении с двумя крейсерами одновременно у нас нет ни малейшего шанса. Мы не полноценный боевой корабль, мы просто хорошо вооруженный и хорошо бронированный транспорт. Если бы не повреждения, мы могли бы рискнуть. А так — никаких шансов.
— И что нам теперь делать? — Роджер смотрел то на Панэ, то на Красницкого. — Мы должны сдаться, правильно?
Вздыхать настала очередь Панэ.
— Не совсем, ваше высочество.
— Как это? — не понял Роджер. Он дернулся к угрюмому офицеру флота. — Вас же всех поубивают, если вы не сдадитесь!
Панэ прикусил язык, чтобы удержаться от ответной колкости, но Красницкий просто кивнул:
— Совершенно верно, ваше высочество, так оно и будет.
— Но почему? — Глаза Роджера расширились от удивления. — Я все понимаю, сдаваться — нехорошо, но если вы не можете сбежать и не можете победить, что еще остается?
— Он не вправе рисковать, ваше высочество. Вы не должны попасть в плен, — выдавил из себя Панэ.
— Но... — Роджер задумался было, затем бросил это бездарное занятие. В расстройстве он стал дергать свой шикарный «хвост». — Не понимаю. Что они могут со мной сделать? Со мной! Бога ради, увольте. Если бы здесь была мать. Или Джон. Даже Алике! Но кого и когда, во имя дьявола, заботил крошка Родж! — закончил он с горечью. — Я не знаю никаких тайн, я не являюсь прямым — и даже вторым — наследником престола. Почему бы вам меня просто не выдать, и все?
Лицо принца стало сосредоточенным: он принял решение.
— Капитан, я настаиваю на сдаче. Фактически я вам приказываю. Честь — это достойно, это прекрасно, но существует разница между честью и глупостью. — Он вздернул подбородок и фыркнул. — Я сдамся им лично, с честью. Я им покажу, что значит кровь Макклинтоков.
Сказано было замечательно, но легкая предательская дрожь в голосе несколько испортила впечатление.
