Третья завершила дело. Она летела вслед за второй, но чуть ниже, под ее ударом кинетическая броня разбилась, как стекло, и большая часть вещества и пули, и брони проникла в уже ничем не защищенную грудь морпеха.
Мичман Гуа стерла кровь с пульта управления и приложила к поверхности температурного сканера крохотное устройство. Кодов доступа в инженерный отсек у нее не было, ее внешность компьютер тоже не опознал бы, но в любой системе предусмотрена возможность сокращенной процедуры, и эта не была исключением. Система безопасности видела сейчас инфракрасное изображение главного инженера «Деглопера», точь-в-точь соответствующее хранящимся в ее памяти параметрам... Мичман вошла в открывшийся люк и огляделась. Отсутствие в отсеке людей ее порадовало, но не удивило.
Инженерный отсек был поистине гигантским — более трети внутреннего объема космического корабля.
Большую часть этого пространства занимали катушки туннельного двигателя и питавшие их конденсаторы. Они жадно поглощали энергию, наполняя отсек своим трескучим пением и обращая в пыль эйнштейновскую концепцию действительности. Ибо превысить скорость света, в общем-то, можно, просто это требует чудовищной мощности, и туннельные двигатели потребляли внутреннее пространство корабля не менее жадно, чем необходимую им энергию.
При этом, независимо от массы корабля, напряженность поля, генерируемого туннельным двигателем, была величиной более или менее фиксированной. Как и у фазового двигателя, у туннельного существовал предел, выше которого мощность поля подняться не могла, зато этому полю было безразлично, какую массу перемещать, лишь бы эта масса помещалась в пространстве поля. Именно благодаря этому обстоятельству и могли сражаться среди звезд разнообразные могучие имперские и республиканские космические флоты. И именно этим объяснялись несусветные размеры межзвездных транспортов.
Однако в основе всего лежала энергия. Чудовищная, с большим трудом контролируемая энергия.
Мичман Гуа повернула налево и зашагала по извилистому коридору, сопровождаемая беспокойным звуком звездной песни туннельного двигателя.
Выйдя на палубу, сержант-майор Косутич кивнула часовому перед складом боеприпасов и тут же отступила назад. Часовой, новобранец из первого взвода, продержал ее у люка до тех пор, пока она не провела температурное сканирование лица, удостоверившее ее личный номер. Он действовал именно так, как должен был, и честно заслужил одобрительный кивок сержант-майора. Тем не менее Косутич взяла на заметку: следует безотлагательно переговорить со старшим сержантом Маргаретой Лэй, взводным новобранца. Было очевидно, что, узнав сержант-майора, часовой расслабился, и теперь следовало по новой втемяшить ему, что ни на мгновение нельзя терять бдительность и надо подозревать всех и всегда. Особый полк без устали воспитывал в своих солдатах непреходящую паранойю. Другого способа осуществлять эффективную охрану человечество пока не придумало.
