Лицо его замерло. Губы впали. Из уголка рта потянулась тоненькая струйка слюны. Джеймс повернулся и побежал прочь.
Естественные науки и техника разрушают мораль. Их выводы противоречат здравому человеческому рассудку. Они ведут к нигилизму, к отречению от ценностей общественной значимости, к распаду человеческого духа. Их адепты считают природу средством для достижения цели, море - отвалом для отходов производства, Луну - свалкой мусора, космическое пространство экспериментальным полем. Они рассматривают клетку как химическое производство, растение - как гомеостат9, животное - как приспосабливающуюся систему, как связку рефлексов и запрограммированных действий. Они считают человека автоматом, мозг - счетной машиной, сознание - банком данных, эмоции сигналами, поведение - результатом дрессировки. Для них жизнь - процесс циркуляции, а мир - физическая система.
Они считают историю стохастическим10 процессом, движение планет формулой, Солнце - реактором-размножителем, природу - замкнутым циклом, искусство - процессом обучения. В любви они видят взаимодействие гормонов, в смехе - агрессию, в познании - реакцию удивления. Молекула для них вероятностные поля, атом - геометрическая схема. Все материальное они подразделяют на кванты, все духовное - на биты информации. Их пространство искривленная пустота, их мир - процесс энтропии. А в конце - тепловая смерть.
Естественные науки не принимают во внимание представлений о человеческих ценностях и идеалах. Они выносят свои приговоры, не задумываясь о потребностях общества. Они выдают свои теории за истины, даже если у этих истин репрессивные тенденции. Они неспособны приспособиться к исторической необходимости. Они отвергают непосредственное познание и ссылаются на лишенные оригинальности наблюдения, эксперименты, статистические данные. Они слепы, ограниченны и стерильны.
Увлечение псевдопроблемами естественных наук ведет к обеднению психики, к использованию достижений естественных наук в технике для создания угрозы людям и обществу. Усвоение, усовершенствование и распространение естественно-научных и технических идей запрещено и наказуемо.
Джеймс Форсайт не выполнил свою задачу и в результате утратил свою индивидуальность. Однако в том положении, в которое он попал, это не казалось ему столь уж страшным; более того, он даже усмотрел в нем выход для себя, ибо теперь его мучила сама проблема, а вовсе не последствия собственной неудачи. Что все-таки происходило на автоматических заводах, в кибернетических садах, в электронных устройствах, собирающих данные извне и изнутри, сравнивающих и снова превращающих эти данные в импульсы управления? Где люди, которые могли бы воспользоваться такими данными? Или Руссмоллер прав и такие люди перевелись?
