– Потому что он наркоман! – снова, как по телефону, понизила голос Омельченко. – Мы все это знаем! Он сюда шляется, чтобы у брата разжиться!
– Наркотиками? – удивилась я. – Разве в стоматологии используют наркотические вещества?
– Нет, конечно, – развела руками Людмила. – Но Сережка-то этого не знает! Ему все кажется, что это брат не хочет ему навстречу пойти! Он же глупый совсем, школу кое-как закончил, потом в техникум его Павел заставил поступить, деньги заплатил… И что вы думаете? Он его бросил! Какой-то техникум, не институт даже! Пашка иногда, когда подвыпьет на праздник, на него жалуется. Что, мол, учиться не хочет, с компаниями всякими подозрительными шляется, с шантрапой всякой… Один раз даже чуть в тюрьму не загремел! Он, оказывается, с такими же, как он, приятелями магазин ограбил! Еле-еле замяли это дело, Пашка столько денег отвалил, с ума сойти можно! Два месяца черный ходил! У них же родителей нет, умерли оба, Пашка один брата тянет. И переживает за него постоянно. Наркотиков он ему, конечно, не дает. Да и не дал бы никогда, даже если б они у нас в клинике водились. А вот деньги сует периодически, на моих глазах даже несколько раз такое было. Потом сам себя корит, а исправить ничего не может.
Людмила покачала головой и пригладила выбившиеся из-под гладкой, высокой «ракушки» светлые пряди.
– Пашку мне жалко, – продолжала она. – Вот же послал бог братца! Он его и кормит, и поит, и одевает-обувает, прямо как дитя малое! А что взамен? А теперь еще Сережка и наркотиками стал баловаться. Пашка когда узнал, просто с лица спал весь! Эдик предлагал его в больницу определить на лечение, денег обещал дать, так этот гад оттуда сбежал! А Пашка тоже не совсем прав. Он все Сережку жалеет, оправдывает, мол, парень без родителей вырос, а я занят все время на работе. Без родителей! И что теперь? Я считаю, от человека все зависит! Вон, мой Тема – тоже, можно сказать, без родителей вырос! Папа с мамой наши хоть и живы, слава богу, но они далеко, в Донецке живут. Так я сама его с собой оставила, когда они туда уехали. Сказала – как хотите, а я мальчишку не отдам! Правда, ему тогда уже пятнадцать лет было, но все равно! Сколько я к нему на родительские собрания ходила, сколько сидела с ним вместе, уроки учила… И вот результат – он вуз закончил, умный парень, и друзья у него… не чета этим, Сережкиным раздолбаям!
Эпитеты Людмилы в адрес брата, как всегда, были исключительно хвалебными, но я не стала ничего ей возражать, меня это не касалось. Я лишь постаралась направить разговор в нужное русло и узнать насчет кражи денег и исчезновения Вячеслава Колесникова. Поэтому, выслушав бесконечные потоки речи Людмилы, уточнила:
