Я встрепенулся. Оказывается, на несколько секунд я отключился и ничего не слышал, ничего не видел. Между тем Валленброк закончил свою речь --возможно, это и заставило меня очнуться.
Мы снова выступили в поход. Правда, на этот раз никаких сборов не потребовалось, мы шли налегке, без какой-либо ноши. Мы отправились в путь без припасов, без инструментов и снаряжения, это было чревато опасностью. И все же я радовался, что иду налегке. Впрочем, о какой легкости можно говорить, если нестерпимо болели ноги, все тело онемело, спину покалывало, а плечи были натерты рюкзаком. Да еще и горло распухло, дышать было трудно. В конце концов голод и жажда напомнили о себе: от пустоты в желудке и слабости всех пошатывало. Как и предполагал Валленброк, к залу примыкала разветвленная система коридоров. Хотя все повороты были под прямым углом, проследить за этими ходами было невозможно. Они то и дело расширялись, и на этих площадках были сложены строительные материалы. Несколько помещений были приспособлены под машинные залы, но по остаткам оборудования мы поняли: его взорвали то ли наши войска при отступлении, то ли прорвавшийся противник. Следы боев виднелись повсюду: закопченные стены, рухнувшие потолки; на полу валялся всякий хлам: обгоревшие металлические гильзы, исковерканные автоматы и огнеметы, истлевшая одежда, а порой попадались трупы, превратившиеся в высохшие мумии -- человеческие скелеты с остатками кожи и клочками одежды.
Все это быстро проплывало перед глазами и казалось ненастоящим, как в театре. Я плохо соображал, похоже, у меня был жар. Лампы здесь уже никакие не горели, но от светящейся полосы на потолке исходило зеленоватое свечение-- Катрин первая заметила это и сказала, чтобы я выключил фонарь на шлеме и экономил батарейки.
Валленброк шел последним и все время подгонял нас. Если мы останавливались на очередной развилке, не зная, куда идти, он выходил вперед, держа пистолет на взводе, и быстро ориентировался, не спуская с нас глаз. Вид у него был ужасный. Красный костюм стал грязно-серым, ткань под действием химикатов расползлась в нескольких местах. Ядовитый раствор оставил следы и на его лице -- кожа покрылась струпьями. Но глубоко посаженные глаза были необычайно светлы и блестели.
Первым не выдержал Эллиот. Он шагал все медленней, отставал, жаловался, что хочет пить... Валленброк подгонял его, тыча дулом пистолета ему в спину, но это помогало ненадолго, Эллиота вскоре снова начинало шатать...
