- Убил, - соврал я. - Я так озверел, что тут же растоптал ее.
- Да ну?
- Правда.
Не отрывая от меня глаз, он медленно кивнул.
- Когда я первый раз пришел в себя, - сказал он, - мне показалось, что тут был ты. Наверное, мне привиделось - стояла глубокая ночь. Но привиделось очень ясно. Мне даже показалось, что рядом с тобой я видел кого-то высокого, безобразного, с оранжевыми волосами, со шрамом на левой щеке и в красном плаще.
Что я мог сказать? Глядя в пол и сжав кулаки, я молчал.
- И странное дело, - продолжал Стив, - медсестра, которая первой заметила, что мне стало лучше, тоже видела в моей палате двоих: взрослого и мальчика, как она говорит. Врачи решили, что, во-первых, ей померещилось, а во-вторых, все равно ничего не случилось. Странно, правда?
- Очень странно, - согласился я, не решаясь посмотреть ему в глаза.
В следующие дни я начал замечать в себе перемены. По вечерам, ложась в постель, я долго не мог уснуть, а ночью по несколько раз просыпался. Я стал лучше слышать: мог разобрать, что говорят люди далеко от меня. В школе мне было слышно, как проходит урок за два класса от нас, и так ясно, будто между кабинетами вообще нет стен.
Я стал выносливее. Всю большую перемену я мог носиться по двору и даже не вспотеть. За мной никто не мог угнаться. Я лучше чувствовал свое тело. В футболе мне удавалось абсолютно все. Я ловко проводил мяч и в четверг забил шестнадцать голов.
А еще у меня прибавилось силы. Отжиматься и подтягиваться я теперь мог до бесконечности. Не то чтобы у меня окрепли мышцы - по крайней мере, я не стал похож на качка - но я так и чувствовал, как во мне гуляет силища, какой никогда прежде не было. Толком ее проверить пока не удавалось, но я подозревал, что стал страшно сильным.
Я старался скрыть свои новые способности, хоть это было нелегко. Что касается бега и футбола, я сказал, что много тренировался, но, к сожалению, не все можно было так просто объяснить.
Например, как в четверг, когда прозвенел звонок с большой перемены. Вратарь, которому я забил уже шестнадцать голов, послал мяч. Он летел прямо ко мне, я вытянул правую руку, чтобы схватить мяч. И правда схватил, но проколол его ногтями!
Дома в тот же вечер во время ужина я отвлекся; слушал, о чем скандалят соседи. Мама приготовила картошку с сосисками, я ел и ел, а потом почувствовал, что еда какая-то жесткая. Глянул - оказалось, я откусил и сжевал зубчики от вилки! К счастью, никто ничего не заметил, а искусанную вилку мне удалось выкинуть в мусорное ведро, когда я мыл посуду.
