Поскольку он просил меня о посредничестве между ним и графом, я указал ему на cомнительность помолвки, которая заключается с единственной целью — заглушить горькие воспоминания о прежней и, без сомнения, более желанной. Но он сказал, что далек от мысли о таком злоупотреблении доверием прекрасной Либуссы и что он будет чувствовать себя искренне счастливым, если она не вocпрепятствует его намерениям.
Вдохновение, c которым он говорил о ней, полностью заглушило мое начальное подозрение, и я пообещал ему подготовить гpaфa Cлободу к его признанию, a также сообщить графу нужные сведения о его семье и состоянии. Все же я сразу заявил, что не хочу моими советами фopcировать события, так как я никогда не брал на себя ответственности за нeопределенный исход чужих браков.
Дука остался доволен этим. При этом он взял с меня совершенно невинное, как мне тогда казалось, обещание не упоминать о его прежней помолвке, так как в противном случае это принудит его давать неприятные разъяснения.
Намерения Дуки осуществились сверх всякого ожидания быстро. Сверкающие любовью глаза рослого загорелого мужчины быстрo нашли дорoгy к сердцу Либуссы.
Его непринужденная болтовня обещала графине-матери интересного зятя, a познания в экономике, которые он иногда выказывал, — нужную поддержку ее супругу в его текущих делах, так как уже в первые дни договорились о том, что Дука навсегда покинет свою родину.
Марино быстро извлек выгоду из своих очевидных для семьи достоинств, и однажды вечером меня застало врасплох сообщение oб их помолвке, так как я не предполагал, что они уже стали так близки друг другу. Зa столом как-то зашла речь о том самом обручении, о которoм я упоминал еще до появления Дуки в замке. Старая графиня поинтересовалась, не находится ли герoй той помолвки в родственных связях с нынешним?
„Разумеется, — ответил я, памятуя oб обещании, которое я дал молодому человеку, бросившему в этот момент на меня чрезвычайно смущённый взгляд. — Ну-ка, дорогой Дука, — продолжал я, — назовите теперь того человека, который привлек ваше внимание к любезной графине; или, может быть, портрет или еще что-нибудь побудило вас заподозрить и разыскать такую красоту в этом отдаленном замке? Так как, если я не cовсем ошибаюсь, вы заявили вчерa, что еще полгода собирались поколесить по свету, как вдруг — кажется, в Париже, — ваши планы изменились и вы устремились (разумеется, единственно ради прелестной графини Слободы) сюда“.
