Помощник испуганно ежился, словно опасаясь, что генерал сорвет свой гнев именно на нем.
– Во время вашей поездки не было ничего необычного? – задал следующий вопрос Дронго. – Может, за вами следили? Или Гургенидзе говорил вам о своих проблемах?
– У него не было никаких личных проблем, – ответил, чуть успокаиваясь, Аситашвили. – Мы были в обычной командировке. Подробности я не имею права разглашать. Ни вам и ни другим экспертам. Даже если сюда приедет сам директор ФБР или руководитель Интерпола. И конечно, за нами следили. Я думаю, все, кто знал о цели нашего визита. А о ней знали все заинтересованные стороны. Но нам никто не угрожал, и ничего опасного мы не замечали.
– Как вы считаете, генерал Гургенидзе мог сам застрелиться?
– Нет. Он был сильным человеком и в такие глупые игры не играл. Дурной пример заразителен. После того как застрелился наш секретарь Совета безопасности, все последующие убийства будут считать самоубийствами. Но Гургенидзе был не такой. Это был настоящий генерал. Я очень жалею, что все так получилось. И надеюсь, что мы хотя бы узнаем, кто был заказчиком этого убийства. Хотя в нашей стране в последние годы ничего нельзя узнать. – Он посмотрел на часы, очевидно, давая понять, что пора кончать разговор.
Но Дронго подумал, что не имеет права уйти, не спросив о самом важном.
– Я хочу задать вам один сугубо личный вопрос, – произнес он и заметил, как недовольно дернулся Джибладзе, как предостерегающе покачала головой Тамара. Она не советовала ему задавать этот самый вопрос, который заинтересовал его во время похорон. Даже помощник и тот напрягся, словно ожидая очередного подвоха от этого неприятного гостя.
– Какой личный вопрос? – недовольным голосом спросил Аситашвили.
– Почему вы не приехали на похороны генерала Гургенидзе? Мне ваше отсутствие показалось неестественным. Там был президент и весь Кабинет министров, включая министра обороны. А вы не приехали. Я могу узнать, почему?
Аситашвили открыл рот, заглотнул воздуха и попытался что-то сказать, но вместо этого опять вздохнул и побагровел еще больше. Испуганный помощник быстро налил в стакан минеральной воды, протянул его генералу. Но Аситашвили ударил по стакану, и тот отлетел в сторону.
– Значит, так… – Он старался, но не мог ничего выговорить.
Помощник испуганно смотрел на своего патрона. Аситашвили несколько раз кашлянул. Затем, глядя на Джибладзе, вполне нормальным голосом спросил по-грузински:
– Это вы ему сказали, что я не захотел прийти на похороны?
