Через несколько секунд ей назвали номер. Тамара начала снова набирать цифры. А когда ей ответили, попросила соединить с генералом Аситашвили.
– Кто говорит? – спросила секретарь.
– Из Министерства национальной безопасности, – Тамара не назвала ни своего имени, ни звания. Секретарь, очевидно, решила, что звонившая – секретарь министра или заместителя министра, поэтому любезно ответила:
– Господин генерал на совещании. Оно закончится через час.
– Спасибо, – Тамара убрала аппарат и снова посмотрела на обоих мужчин.
– Он на совещании, – коротко сообщила она.
– Едем в министерство, – предложил Дронго. – Мне нужно поговорить с генералом Аситашвили. Он ведь все равно не приехал на похороны, так что я могу сегодня с ним встретиться.
Джибладзе и Тамара переглянулись, но ни один из них не стал возражать. Полковник как-то обреченно кивнул и пошел к своей машине. Им пришлось ждать еще около часа, чтобы наконец выехать, пробираясь сквозь заторы автомобилей и людей, возвращавшихся с похорон генерала Гургенидзе.
Дежурный у здания Министерства обороны не разрешил Джибладзе припарковать его «Жигули» на стоянке для автомобилей сотрудников министерства. Тот не стал спорить. Хотя он был в форме полковника полиции, на дежурного сотрудника Министерства обороны это не производило никакого впечатления, как и его удостоверение. Военные традиционно не любили полицейских, а те отвечали им взаимной антипатией. Джибладзе оставил свой автомобиль на соседней улице, втиснувшись между двумя джипами у небольшого магазина. Оттуда они вернулись к зданию министерства пешком.
В бюро пропусков ждать пришлось довольно долго. Тамара несколько раз кому-то звонила, один раз Дронго различил имя Нодара. Дважды куда-то звонил и Джибладзе. Проблема состояла в оформлении пропусков. У Дронго был с собой паспорт, но показывать его при Джибладзе он не хотел. В конце концов Тамара забрала его паспорт и удостоверение полковника и вошла в комнату, где выдавали разрешения на вход. Ее не было минут двадцать, за которые Джибладзе несколько раз негромко выругался. Наконец она вышла с тремя пропусками.
В приемной генерала Аситашвили их ждал невысокий молодой человек с такими прилизанными волосами, словно они были намазаны гелем. Он поправил волосы и противным голосом пригласил в кабинет генерала.
Аситашвили оказался довольно тучным человеком с красным лицом. Верхние пуговицы его рубашки, видимо, не застегивались, поэтому сильно ослабленный узел галстука находился гораздо ниже шеи. Он поздоровался с каждым из гостей, приказал секретарю принести всем кофе и сел за длинный стол, напротив прибывших. Помощник уселся рядом, готовый фиксировать каждое слово беседы, даже поставил на стол небольшой магнитофон.
