Где-то в конце февраля, Кев совершил двенадцатичасовую поездку от Стоуни Кросс до Лондона. От Амелии он узнал, что Беатрикс бросила Пансион. Слов о том, что все хорошо, ему было явно недостаточно; Кев хотел лично убедиться. Эти два месяца разлуки были самым долгим промежутком времени, которое он когда-либо провел вдали от сестер Хатауэй, и мужчина был удивлен тем, как сильно соскучился по ним.
Казалось, это чувство было взаимным. Как только Кев вошел в их комнаты в отеле Ратледж, Амелия, Поппи и Беатрикс накинулись на него с неподобающим энтузиазмом. Он терпел их крики и поцелуи с грубоватым снисхождением, тайно радуясь их теплому приветствию.
Проследовав за ними в семейную гостиную, Кев сел с Амелией на мягком диване, в то время как Кэм Роан и Поппи заняли соседние стулья, а Беатрикс присела на скамеечке у ног Кева. Женщины хорошо выглядели, подумал Кев… все три элегантно одеты и ухожены, их темные волосы уложены в очаровательные локоны, за исключением Беатрикс, у которой были косы.
Амелия казалась невероятно счастливой, легко смеялась и излучала довольство, которое можно было отнести только на счет удачного брака. Поппи превратилась в красотку, со своими тонкими чертами лица и богатым золотисто-каштановым оттенком волос… более теплым, более приближенным к оттенку тонкого белокурого совершенства Уин. Беатрикс, однако, похудела и стала тиха. Для тех, кто не знал ее, Беатрикс, по-видимому, казалась обычной, веселой девушкой. Но Кев увидел неуловимые признаки неловкости и напряжения на ее лице.
- Что случилось в Пансионе? - прямо спросил Кев со своей привычной резкостью.
Беатрикс нетерпеливо выложила.
- O. Меррипен, это было ошибкой. Противная школа. Я ненавижу ее. У меня было только одна или две подруги, которых мне было жаль покидать. Но я не поладила с учителями. В классе всегда отвечала неправильно, задавала неправильные вопросы…
- По-видимому, - сказала Амелия с иронией, - метод Хатауэев по изучению и обсуждению не был радушно принят в школе.
- И я пару раз подралась, - продолжала Беатрикс, - потому что несколько девочек сказали, что их родители велели им не связываться со мной, потому что у нас есть цыгане в семье, и возможно, я тоже могла бы быть цыганкой. А я ответила, что я не цыганка, но даже если бы и была ею, то это не повод для стыда. Я назвала их снобами, сильно поцарапала и вырвала несколько клоков волос.
Кев тихо выругался, обменявшись взглядами с Роаном, который выглядел мрачным. Их присутствие в семье было помехой для сестер Хатауэй… и с этим ничего не поделаешь.
