Наконец Паркер их увидел. Они брели и разговаривали, осматривая с обеих сторон панорамы. Эд был высокий
и нескладный, с угловатым лицом, длинноносый, темные волосы щеткой топорщились на голове. Томми был пониже ростом, коренастый, с черными усами, в полотняной кепке.
– Хочешь сказать мистеру Лозини, что выходишь из игры? Хочешь сказать:«Спасибо, я больше на вас не работаю», да?
– По-твоему, я сошел с ума? А как ты думаешь, что у них там лежит под одеялом?
– Смотри, ничего не сломай.
Эд перешагнул через ограждение из бархатного каната и подошел к панораме. Он скользнул взглядом по жюри присяжных и приподнял одеяло, которым был накрыт труп.
– Липа,— сказал он.— Ничего, кроме проволоки, чтобы придать одеялу форму.— Он опустил одеяло и снова посмотрел на присяжных.— А что, если парень сидит в этой куче людей? А, Томми? Живой и невредимый.
Паркер не шелохнулся. Как и все остальные присяжные, он смотрел на одеяло. Очень хотелось моргнуть, и едва Эд повернулся к Томми, он это сделал.
– Думаешь, этот тип приготовился метнуть еще один нож?— спросил Эд.— Не успеешь повернуться спиной, как будешь готов. Ты как считаешь, Томми?
Томми был не в восторге.
– Прекрати эти детские выходки. Я же тебе сказал, что мне здесь не нравится. Пора отсюда уходить.
Эд недоуменно посмотрел на него.
– Ты действительно боишься?
– В нашей семье все очень суеверные.
– Ладно, Томми,— согласился Эд.— Пошли дальше. В любом случае эти тринадцать присяжных всего лишь восковые фигуры.
– Тринадцать? Ты говоришь — тринадцать присяжных?
– Конечно. Я посчитал. А разве в суде не тринадцать присяжных?
– Эд, он там!— взвыл Томми, наводя свой пистолет почти на Паркера.— Присяжных всегда двенадцать. Всади каждому по пуле в голову, Эд. Он среди них!
Паркер уже готов был выскочить из ложи, как вдруг Эд дико расхохотался.
– Тебе нет равных!— воскликнул он, давясь от смеха.— Если бы тебя не было на свете, Томми, то тебя следовало бы придумать.
Томми зло посмотрел на приятеля, нахмурил брови и принялся считать присяжных.
– Двенадцать,— сказал он.— Их всего двенадцать.
– Пошли, приятель,— предложил Эд.— Уходим, пока этот оборотень нас не поймал.
– Дрянь ты, если разобраться, это тебе следовало бы пустить пулю в лоб.
– О! Ты шуток не понимаешь? Куда подевалось твое чувство юмора, старик?
– Ты обманщик, Эд, всегда был и останешься им. Эд тоже перестал воспринимать шутки.
– Выбирай выражения, парень,— посоветовал он.
– А ты не подкалывай меня.
